Владимир Шигин - Офицерская кровь «бескровной» революции. Февраль – Июль 1917 года

Вот как описал убийство адмирала Р. Вирена один из очевидцев: «…Дикие, разъяренные банды матросов, солдат и черни со зверскими лицами и жаждой крови, вооруженные, чем попало, бросились по улицам города. Прежде всего, выпустили арестантов (в том числе и уголовников – В.Ш.), а потом, соединившись с ними, начали истребление ненавистного начальства. Первой жертвой этой ненасытной злобы пал адмирал Р.Н. Вирен, главный командир и военный губернатор Кронштадта, человек по натуре прямой, властный и храбрый, но бесконечно строгий и требовательный. Когда толпа подошла к дому главного командира, адмирал Вирен, услышав шум и крик, сам открыл дверь и, увидев матросов, стремительно распахнул ее настежь.

Похороны убитого морского офицера

…Толпа, заревев, бросилась на адмирала, стащила его вниз и поволокла по улицам. Матросы улюлюкали, подбегали к адмиралу Вирену, плевали ему в лицо и кричали с площадной бранью. Толпа была одета в самые фантастические костюмы: кто – в вывернутых шерстью наружу полушубках, кто в офицерских пальто, кто – с саблями, кто – в арестантских халатах. Ночью, при свете факелов, это шествие имело очень жуткий вид, точно демоны справляли свой адский праздник. Мирные жители, завидев эту процессию, с ужасом шарахались в стороны. Посреди этой толпы шел адмирал. Он был весь в крови. Искалеченный, еле передвигая ноги, то и дело, падая, медленно двигался мученик навстречу лютой смерти. Из его груди не вырвалось ни одного стона, что приводило толпу в еще большее бешенство. Пресытившись терзаниями жертвы, палачи окончательно добили ее на Якорной площади, а тело сбросили в овраг. Там оно лежало долгое время, так как его было запрещено хоронить».

Одним из первых был убит старший лейтенант Н.Н. Ивков на учебном судне «Африка» (здесь располагалась водолазная школа), который отказался выдать команде винтовки, за что и получил девять пуль в спину.

С полным достоинством принял смерть начальник штаба Кронштадтского порта контр-адмирал А.Г. Бутаков. Перекрестившись, он сказал своим убийцам: «Я готов». Его тут же застрелили, а труп в остервенении кололи штыками. После этого пьяные матросы пришли к нему домой и штыками закололи престарелую мать (вдову знаменитого российского флотоводца Г.И. Бутакова).

Из воспоминаний Н.А. Бутакова: «Адмирала (А.Г. Бутакова – В.Ш.) расстреляли у памятника адмиралу Макарову. Первый залп был неудачен, и у адмирала оказалась простреленной только фуражка. Тогда, еще раз подтвердив свою верность государю, адмирал спокойно приказал стрелять снова, но целиться уже как следует». Два дня после того, как Григорий Александрович Бутаков сам похоронил отца своего, вырыв собственноручно ему могилу, к нему явилась толпа убийц, с шапками в руках. «Мы пришли к Вам просить прощения», заявил их руководитель, пока другие, потупив глаза, мялись на месте. «Мы не хотели стрелять в Адмирала. Хороший был Адмирал. Честный и справедливый. Потому мы целились выше. Ну, так что… Поймите, мы не вольны были. Нами командуют посланные из Питера. Сами каемся и просим прощения.»

Александр Григорьевич Бутаков

Многие офицеры были ранены, избиты и изолированы в кают-компаниях своих кораблей. Некоторые погибли уже после ареста, как, например, участник обороны Порт-Артура А.М. Басов, которого просто пристрелили конвойные, которым захотелось пойти на митинг… Историки считают, что в первые дни мятежа в Кронштадте было убито от 28 до 50 офицеров.

Из воспоминаний радиотелеграфиста матроса В.С. Бусыгина: «В учебном минном отряде летом 1917 года нас человек десять выгнали на двор. Сказали, что надо расстрелять нашего ротного Юрьева. Мы стоим табунком одурелые. Вдруг из комитета выходит комиссар – он был хороший человек – и говорит: «Ребята! Не надо его расстреливать». Мы Юрьева отпустили, а он сказал: «Спасибо вам, ребята!» И разошлись!!!

По воспоминаниям очевидцев, «зверское избиение офицеров в Кронштадте сопровождалось тем, что людей обкладывали сеном, и, облив керосином, сжигали; клали в гробы вместе с расстрелянными живого, расстреливали отцов на глазах у сыновей».

От рук взбунтовавшихся матросов пали комендант Свеаборгской крепости В.Н. Протопопов, командир флотского экипажа генерал-майор Н.В. Стронский, командир линейного корабля «Император Александр II» капитан 1 ранга Н.И. Повалишин (расстрелом лично руководил председателя судового комитета известный в будущем матросский лидер П.Д. Хохряков), командиры кораблей «Африка», «Верный», «Океан», «Рында», «Меткий», «Уссуриец» и другие морские и сухопутные офицеры. Всю ночь убийцы рыскали по квартирам, грабили и вытаскивали офицеров, чтобы с ними расправиться. В числе убитых были: капитаны 1 ранга К.И. Степанов и Г.П. Пекарский, капитан 2 ранга В.И. Сохачевский, старшие лейтенанты В.В. Будкевич, В.К. Баллас и мичман Б.Д. Висковатов, другие офицеры по Адмиралтейству, подпоручики и прапорщики.

К утру 2 марта Кронштадт был почти полностью в руках восставших. От пуль городовых, да и просто от случайных выстрелов в те дни погибли семеро матросов. Через несколько дней их торжественно хоронил весь Кронштадт, как «героев революции».

В этой связи интересны воспоминания Н.В. Вилькицкой, супруги командира эсминца «Летун» Б.А. Вилькицкого, оказавшейся в феврале 1917 года в Кронштадте. Для понимания ситуации немного предыстории. Эсминец, которым командовал ее муж, активно участвовал в боевых действиях, и после подрыва на мине, был отправлен в Кронштадт на ремонт. Сам Б.А. Вилькицкий являлся выдающимся гидрографом, недавно вернувшимся из знаменитой полярной экспедиции Гидрографической экспедиции Северного Ледовитого океана, в ходе которой он открыл архипелаг Северная Земля, и первым совершил сквозное плавание Северным морским путем, имел чин капитана 1 ранга и звание флигель-адъютанта императора. Кроме этого он являлся настоящим боевым командиром и был исключительно порядочным человеком, за что его обожала команда. Н.В. Вилькицкая пишет, что в начале мятежа сплоченная в боях команда «Летуна» с возмущением восприняла происходящие в Кронштадте события и еще больше сплотилась вокруг своего командира. Матросы «Летуна» не только не желали идти на митинги с «пораженцами», а были готовы вступить в бой с предателями Отечества. Желая избежать открытого противостояния команды «Летуна» с окружившей корабль очередной агрессивной толпой, Б.А. Вилькицкий был вынужден сам приказать своим матросам отправиться на митинг. Но прошло буквально несколько дней и разлагающее влияние вседозволенности и анархии проникло и на «Летун».