Владимир Шигин - «Чёрный принц». Легенды и факты

Английское общество было потрясено неслыханными размерами катастрофы и убытков, и вскоре раздались голоса, обвинявшие военных начальников и приписывавшие значительную долю потерь их нераспорядительности. Администрации ставили в вину то, что она не сумела установить в Балаклаве должный порядок, и суда стояли, как попало; что порт не был оборудован необходимыми приспособлениями; что командование не впускало в гавань прибывающие с моря суда под предлогом тесноты, хотя в гавани во время бури стояло всего около 30 кораблей, а могло поместиться и впоследствии помещалось до 200; что пустые корабли находились в гавани неделями, а полные груза вынуждены были стоять в открытом море.

Одновременно указывали и на другие упущения: пороховые склады были сделаны у берега, рядом с кораблями, где бродили пьяные матросы с трубками в зубах, затевая между собой драки, а офицеры и купцы упражнялись в стрельбе, не считаясь с проезжающими по бухте и рискуя вызвать пожар. А последний повлек бы гибель кораблей, а вместе с ними и армии.

Большинство обвинений сыпалось на начальника Балаклавского порта, капитана Дакреса, про которого говорили, что он или решил действовать наперекор рассудку и здравому смыслу или же исполнял со слепым старанием нелепые распоряжения своего начальства.

Английская пресса с негодованием и горечью признавала факт, что никогда еще не бывало подобного беспорядка там, где власть была в руках офицера английского флота.

Под влиянием общественного мнения, в Лондоне была составлена комиссия из парламентских деятелей и послана в Крым с широкими полномочиями для выяснения правильности действия начальников и состояния армии.

Комиссия собрала большое количество фактического материала, и ее отчеты, периодически представлявшиеся парламенту, были потом напечатаны по приказу парламента в виде нескольких объемистых томов. Большинство приведенных выше фактических данных извлечено из этих отчетов. После бури англичане энергично взялись за исправление упущений и недочетов в организации своего тыла и достигли больших результатов.

В начале войны их организация стояла много ниже французской, что давало повод французам смотреть на англичан несколько свысока, к концу же кампании англичане, использовав тяжелый опыт, сильно шагнули вперед в деле организации снабжения своих войск и оставили французов далеко позади себя. Умение учиться на собственных ошибках и быстро приспосабливаться к условиям, в которых приходится действовать, – не оставило англичан и во время Крымской войны.

Интересная деталь, на «Принце» в Крым отправилась специальная команда водолазов, имевшая задачу подорвать затопленные при входе в Севастопольскую бухту русские корабли и открыть дорогу англо-французской эскадре. На вооружении команда имела четыре водолазных прибора, четыре гальванические батареи, восемь миль электрического провода и большой запас подводных мин. Но диверсантам не повезло, они со всем своим имуществом погибли на борту парохода.

Речь шла о «водолазном приборе» морского офицера Скотта Россела под названием «Наутилус» (лат. «кораблик», так называется морской моллюск). По свидетельству присутствовавшего на испытаниях изделия адмирала Астлей Купер-Ли это был «…простой водолазный колокол больших размеров, в виде опрокинутой лодки. Погружение осуществлялось за счёт приёма забортной воды в специальные ёмкости, а всплытие – после осушения их насосом либо сжатым воздухом. В аварийных случаях подъём лодки на поверхность производился с использованием страховочного стропа, один конец которого крепился к её корпусу, а другой – удерживался на поверхности сигнальным буйком. Когда корабль достигал дна, десять человек, составляющие его экипаж, приводили его в движение… шагая по дну и удерживая при этом его корпус над собой…». «Наутилус» был вооружён специальным пороховым огнемётом. С его помощью предполагалось пробить брешь в заблокированном затопленными кораблями Черноморского флота входе в Севастопольскую бухту. После гибели «Принца» главный британский диверсант – водолаз-подрывник Джон Дин остался без своего профессионального оружия.

В это же время английскому Адмиралтейству предложена лодка Баббэджа. Она была рассчитана на экипаж в шесть человек, не имела днища и была похожа на водолазный колокол. Причем гребной винт корабля вращался руками людей. Испытания лодки показали её полную непригодность для практического использования. Таким образом, с целью решения «Севастопольской проблемы» был выбран «Наутилус» Россела. Но судьба его окажется короткой и бесславной. Изобретатель и его детище будут погребены в пучине моря.

Казалось, что история с «Принцем» канет в лету, как канули в лету истории гибели множества других судов в мировой истории. Мало ли их погибло, мало ли еще погибнет! Но с «Принцем» все вышло совершенно иначе. Если жизнь этого британского парохода была весьма короткой, а судьба весьма печальной, то посмертная слава оказалась поистине оглушительной.

Впервые сообщение о том, что в трюмах погибшего «Принца» находилось золото в сумме более двухсот тысяч фунтов стерлингов золотом и серебром промелькнуло в британской печати уже в конце 1854 года. Разумеется, что это вызвало сразу много разговоров и пересудов.

Чем дальше отдалялась дата гибели "Принца", тем ярче разгоралась история о золоте, оставшемся в его трюмах. Спустя несколько лет после окончания Крымской войны "Таймс" сообщила, что пароход затонул уже не с 200, а с 500 тысячами фунтов стерлингов, затем размер сокровищ «Принца» увеличилось до пяти миллионов фунтов стерлингов.

Возникает закономерный вопрос: для чего было везти на пароходе столь огромную сумму денег? На это сразу же нашлось достаточно правдоподобное объяснение. Со времени высадки в Крыму, ни английские¸ ни французские солдаты еще не получали жалования. Поэтому британским правительством было решено рассчитаться со своей армией, как за предыдущие месяцы, так сразу и за несколько месяцев вперед, вплоть до весны. Заодно было решено выдать деньги и британским морякам, находившимся в это время в Черном море.

Чтобы не рисковать золотом, и не возить его несколько раз, решено было, что англичане доставят деньги и на французскую армию и флот. Все это вполне логично и похоже на правду.

В 1856 году без особых лавров для союзников окончилась кровопролитнейшая Крымская война и о «Принце» снова вспомнили европейские журналисты. Лучшие «перья» редакций, забросив все остальные дела, бросились описывать двойную сенсацию – крупнейшее в истории кораблекрушение, и самую грандиозную потерю золота. Причем с каждым новым сообщением утраченная сумма росла как на дрожжах. При этом газеты, оценивая погибший груз, называли исключительно высокие суммы – до пяти и шести миллионов рублей, а то и больше.