Андрей Ведяев - Незримый фронт. Сага о разведчиках

После школы я поступил в МГУ, а Валя так и продолжал писать на молодежные темы то в «Комсомолке», то в «Комсомольце», постепенно переключаясь на угарную в те годы тему секса в среде комсомольцев. Но чья-то невидимая рука двигала его вверх по карьерной лестнице – сначала в отдел писем «Огонька», а затем и в кресло зам. главного редактора. В 1986 году главным редактором «Огонька» стал Коротич. Как говорится на сайте журнала, «с его приходом журнал повернул на 180 градусов. Трудно в мировой истории вспомнить издание, которое оказало бы на политическую жизнь страны такое же сильное влияние, как “Огонёк” эпохи перестройки. Разоблачения (т. е. ложь и клевета на советскую власть. – А. В. ) стали культовым жанром всей журналистики. Начинал эту эпопею журнал “Огонёк”… С ним связана эпоха “гласности”, смена политической формации, крах советской власти – сначала в умах людей, а потом и в реальной жизни». Итогом этой деятельности стало то, что в феврале 1989 года Лидия Чуковская была восстановлена в Союзе писателей, а годом позже Солженицыну вернули советское гражданство.

В мае 1990 года председателем Верховного Совета РСФСР избирается Ельцин. И вот тут Валя использует тот же приём, что и Штирлиц в «Семнадцати мгновениях весны»: позвонив по спецсвязи из кабинета Коротича Ельцину, он вскоре по заданию редакции навещает Солженицына в США, а тот рекомендует Валентина Юмашева как талантливого писателя и своего духовного воспитанника Ельцину в качестве личного секретаря. После этого в декабре того же 1990 года Солженицын получает от Ельцина Государственную премию РСФСР за «Архипелаг ГУЛАГ». История пошла вспять.

После государственного переворота, совершенного Ельциным в 1993 году, и расстрела здания Верховного Совета Российской Федерации, Солженицын в мае 1994 года триумфально возвращается через Владивосток из США в Россию. Через некоторое время после этих событий я зашел к Вале в «Огонёк». У меня были документы на имя представителя крупной немецкой фирмы. Валя, видимо, истолковал это по-своему и сразу заявил мне, что он только что из Кремля, где они с Ельциным встречались с концерном «Бертельсман» и продали им свои мемуары «Записки президента» за полмиллиона долларов (по тем временам внушительная сумма).

«Так вот как были оплачены государственный переворот и расстрел Белого дома», – подумалось мне тогда.

Дело в том, что я неплохо знаю историю Германии и ее властные структуры. А штаб-квартира медиа-концерна «Бертельсман», который управляется международным фондом Bertelsmann Stiftung, как раз и расположена в Германии. Франк Бёкельман и Вольфганг Либ считают, что фонд фактически занимается «приватизацией политики» на глобальном уровне, покупая чиновников, политиков и партийных функционеров по всему миру и формируя из них частную институциональную власть богатства – господство собственников, то есть олигархию. Этот вид гражданского общества известен со времен Платона и называется тимократией (др. – греч. τῑμοκρᾰτία, от τῑμή «цена, честь» + κράτος «власть, сила»), которая не только усиливает неравенство между богатыми и бедными, но и вообще исключает большинство населения из политического процесса. Проще говоря, горстка сверхбогатых людей, кровно заинтересованных в войнах, чтобы постоянно получать неограниченный доступ к ресурсам сырья и рынкам сбыта, решает, где на земле будут царить достаток и процветание, а где будет гореть земля и литься кровь – как, например, в Ираке, Югославии, Сирии или Донбассе. Не зря еще в 1963 году английский писатель-экзистенциалист Джон Фаулз, последователь Сартра и Камю, писал: «Я просто в отчаянии… В отчаянии оттого, что людям в этом мире не хватает сочувствия, любви, здравого смысла. Оттого, что кто-то может запросто рассуждать о возможности сбросить ядерную бомбу, не говоря уже о том, чтобы отдать приказ ее сбросить. Оттого, что нас, неравнодушных, всего лишь горстка. Оттого, что в мире столько жестокости, подозрительности и злобы. Оттого, что большие деньги могут превратить абсолютно нормального молодого человека в злого и жестокого преступника».

В середине «святых» 90-х, открыв как-то журнал «Профиль», я с изумлением прочитал, что главным царедворцем и серым кардиналом Кремля является Валентин Юмашев – глава администрации Ельцина, который характеризуется как новый… Распутин! Пожалуй, только теперь я понял скрытый сакральный смысл тех странных метаморфоз, которые происходили со мной при первой встрече с Валькой.

Не так давно на заседании Клуба ветеранов внешней разведки зам. главного редактора «Российской газеты» и историк спецслужб Николай Михайлович Долгополов рассказал, как его незадолго до своей внезапной отставки в 1999 году вызвал к себе тогдашний Председатель Правительства России Евгений Максимович Примаков: «Ты знаешь, Коля – у нас плохие дела. Судя по всему, доживаем здесь последние дни. Нужно срочно сделать интервью. Сможешь?» Вскоре так оно и вышло – подтверждением этого стала знаменитая фраза Ельцина: «Не так сели». Долгополов вновь приезжает к Примакову, заходит в кабинет – мол, как же так, ведь вы с вашим первым вице-премьером подняли за девять месяцев страну, как она не поднималась с 1991 года. Примаков отвечает: «Забудь об этом, давай о том, что надо делать, какие планы». В общем, по словам Долгополова, получилась большая беседа, которая на следующий день вышла в «Труде». Вечером того же дня Примакова снимают с должности премьера. И уже спустя много лет Долгополов снова спросил его: «Евгений Максимович, расскажите, почему всё произошло именно так, как Вы предсказывали? Как Вы узнали об этом заранее, каковы были Ваши ощущения?» Примаков, подумав, ответил: «Окружение Бориса Николаевича боялось, что я стану президентом. Ельцин в то время был тяжело болен, не смог оценить ситуацию – и я его в этом не виню. Потому что давили на него самые близкие ему люди – самые близкие, семейка. Они нашептывали ему что-то такое, говорили про меня. И решение, которое он принял, было решением нездорового человека – и я его не осуждаю за него. Но и радости оно мне тоже не доставило».

Близкими людьми, давившими на нездорового президента, были Таня и Валя – дочь Ельцина Татьяна Дьяченко и Валентин Юмашев, бывший глава его администрации. В самом деле, к тому времени всей стране уже была известна формула ельцинской власти: Валя + Таня. А в 2002 году Татьяна Дьяченко и Валя Юмашев сочетались законным браком. Отныне две самые влиятельные фигуры ельцинского периода российской истории, чья дружба переросла в нечто большее гораздо раньше, стали официально жить вместе, по-прежнему сохраняя изрядное влияние на политику и экономику России вместе со всем своим окружением вроде Дерипаски и Абрамовича, с которыми их можно постоянно видеть по всему миру. Примечательно, что именно это семейство олигархических политиков настояло в августе 1999 года на назначении премьер-министром и официальным преемником Ельцина Владимира Владимировича Путина. А тот в прошлом году назначил своим советником Валю Юмашева – ученика и последователя Александра Исаевича Солженицына. После этого ближе к концу года в самом центре Москвы открыли памятник самому Солженицыну. Первыми цветы к его подножию возложили вдова писателя и президент России Владимир Путин…