Андрей Ведяев - Незримый фронт. Сага о разведчиках

…И вот меня направили на это дело, – продолжает Борис Иванович. – Мне Хасанова показала, что она давала Насриддиновой взятки, а та в свою очередь ориентировала Хасанову и других выступать на всякого рода областных совещаниях против товарища Рашидова – проводя своего рода “критика снизу”. Меня даже приглашали по этому вопросу в ЦК вместе с надзирающим прокурором Каракозовым, поскольку предполагался арест Насриддиновой».

Из воспоминаний В.А. Реве: «В то время, когда велось это расследование, многоопытный генерал – старший следователь по особо важным делам при Генеральном прокуроре Союза ССР – Любимов Ю.Д. (он вел следствие по уголовному делу в отношении руководителей и членов Верховного суда Узбекской ССР), как-то в приватном разговоре, когда зашла речь о Насриддиновой, заметил мне, что её не взять, она высоко в верхах плавает, её не отдадут. Бывалый следователь знал, что говорил. Насриддинова действительно была крупной политической фигурой в стране. Много позднее станет известно, об этом расскажет на следствии сама Насриддинова, что она тогда сумела с помощью Галины Брежневой получить доступ к её отцу – могущественному генсеку Брежневу Л.И. и заручиться его поддержкой (об этом мне рассказал следователь, расследовавший в отношении её дело). Это помогло ей остаться при своих интересах и не разделить участь многих своих знакомых, посаженных на скамью подсудимых».

Вот с такой тотальной коррупцией – с самых «низов» и до генсека Брежнева – и столкнулся председатель КГБ при СМ СССР Юрий Владимирович Андропов.

– Причем она была повсеместной, – продолжает Борис Иванович. – Еще в 1971 году я участвовал в расследовании ряда дел, связанных с коррупцией среди работников Прокуратуры и Верховного суда в Дагестане. Было закрытое решение ЦК КПСС 1970 года о направлении туда следственной группы. На эти дела была мобилизована большая часть следователей следственной части Прокуратуры РСФСР. Я работал в бригаде Валеева Мансура Кабировича. Были арестованы заместитель генпрокурора Дагестана, председатель Верховного суда и другие. Об этом я даже написал роман в стихах:

– Замечательные стихи, Борис Иванович! Мы Вас охотно пригласим в Клуб творческих людей «Пегас» Ассоциации ветеранов внешней разведки.

– Спасибо, я приду и выступлю. Ведь мои фигуранты сидели в основном в Лефортово. Я знал очень многих ребят, чекистов – где они сейчас… И вот то главное дело, которым я руководил около пяти лет, создавалось именно мозгами и руками КГБ. По указанию Юрия Владимировича Андропова и за его подписью в 1975 году была создана оперативная разработка – есть её номер, название… Но поскольку следственная часть КГБ была тогда сравнительно небольшой и могла просто утонуть в волнах коррупционной стихии, то была привлечена Прокуратура СССР. Тайная разработка продолжалась примерно год. То есть уголовное дело не возбуждалось, а было возбуждено дело оперативного сопровождения. В результате этой филигранной работы чекистов была проведена операция против определенного круга дельцов – так называемых «цеховиков». История этого вопроса такова. «Цеховики» начали свою бурную деятельность в Грузии. В основном это были жители Тбилиси и Кутаиси, которые опирались на помощь криминальных авторитетов. Однако министр внутренних дел генерал-майор Шеварднадзе, пришедший к руководству Грузией в 1972 году, получил наказ Брежнева того плана, что ты там мол расплодил у себя «цеховиков»… Они по-умному вложили накопившиеся к тому времени коррупционные капиталы в наше и импортное текстильное оборудование и начали выпуск ширпотреба. В результате грузинские предприятия легкой промышленности частично производили государственную, а частично – левую, так называемую неучтенную, продукцию. Планы таким образом как правило перевыполнялись, но при этом шло разворовывание государственной продукции, которая реализовывалась преступным путем с участием работников торговли. Именно воровство – поскольку сырье было государственным. Оно получалось путем приписок – тот же узбекский хлопок – кому-то отправляли «корешки», а кому-то – «вершки»… К тому же они так научились «по-стахановски» настраивать станки, чтобы, например, вместо трех ниток пускать одну или две… И вот в разгар этой деятельности Шеварднадзе, имея наказ ЦК КПСС, вызывает руководителей соответствующих предприятий и говорит им: «Сворачиваемся, все убрать!» Легко сказать – убрать. Станки-то тоже неучтенные. Но они были куплены на собственные капиталы, не бросишь. Поэтому станки были перевезены через Кавказский перевал и оказались в Ставропольском крае, Чечено-Ингушетии, Дагестане и по всему Северному Кавказу. Здесь снова раздали взятки, купили площади, открыли новые «цеха», поставили их на баланс Министерства местной промышленности Чечено-Ингушской АССР – опять же за взятки. И преступная деятельность – выработка и сбыт неучтенной продукции – продолжилась уже на территории России. То есть Россия была «заражена» грузинским вирусом. Поэтому за «цеховиков» с января 1975 года взялось КГБ, которое вело их оперативную разработку, то есть аудио- и видеофиксацию посетителей, прослушку фигурантов, внедрение в их среду агентов и т. д. – я знакомился с многочисленными томами этого секретного дела. А в феврале 1976 года было дано указание того же Андропова по возбуждению уголовного дела, которым занялись следователи. Одновременно в 6.00 было проведено около 120 обысков в магазинах на территории России, куда шла реализация этой продукции, в квадрате Набережные Челны – Москва – Орёл – Чечено-Ингушетия – Саратов. Обыски дали прекрасные результаты. Только обыск, проведенный в Назрановском райпромкомбинате, подтвердил многие оперативные материалы на целый ряд фигурантов. Обозначилось преступное сообщество и были вскрыты денежные потоки и распределение прибыли. Данным «цехом» владели 5–6 человек, которые были его «акционерами». Они собирались раз в месяц, обсуждали производственные вопросы, выполнение плановых заданий, проценты по «неучтенке», проводили партийные собрания. И все это записывали в тетрадки. Прикрывал их министр местной промышленности Чечено-Ингушетии.