Геннадий Ростовский - Капустин Яр: село, город, полигон

Среди множества задач первостепенной важности, стоявших тогда перед молодой властью, была и задача переброски поступающего из Сибири хлеба в распоряжение Центра – для Красной Армии, рабочих, служащих и детских учреждений Москвы.

Этот хлеб со станции Ахтуба – Владимировка до Царицына надо было перебрасывать гужевым транспортом, так как железнодорожные пути на Москву были перерезаны белыми. Тракт Царицын – Владимировка был единственным путём подвоза продовольствия и оружия.

Бедняки и середняки активно включились в подвозку хлеба. Кулаки сопротивлялись, всячески пытались сорвать это мероприятие. Но большевики заставили их возить продовольствие и оружие силой. Было мобилизовано около 5 тысяч подвод. Они двигались по тракту туда и обратно в два ряда. В Царицыне всё грузили в вагоны и отправляли в Москву. Организацией этого дела занимался лично В. И. Ленин. По приказу Ленина работу возчиков оплачивали.

15 июля 1919 годаКапьяр захватили белые казаки. Как только они вошли в село, стали звонить церковные колокола. Начались торжественные молебны о победе над красными. Казаки рассыпались по селу, начали грабить. Пока отслужили молебны, в сундуках у крестьян мало чего осталось. Главный штаб белых (генерала Мамонтова) разместился в здании бывшей гимназии трёхлетнего образования. Там же разместилось множество офицеров и обоз, который ежедневно привозил со степи 10-15 фургонов овец, отнятых у единоличников, забирались также жирные коровы, свиньи и птица. Каждую ночь в школе проходили пьянки, красивых девушек и женщин, вызванных через кулаков готовить пищу для офицеров, насиловали. По ночам слышались душераздирающие крики о помощи. Сочувствующих Советской власти беспощадно пороли плетьми и шомполами. Проводились расстрелы, каждую ночь убивали, постоянно два-три трупа лежали на улицах. Творилось это до 1 августа 1919 года, пока казаков выгнали за Волгу.

После объявления новой экономической политикикрестьяне, особенно середняки, зажили хорошо, поэтому лучше стало и их отношение к Советской власти.

НЭП на первых порах улучшила жизнь многих, но больше всего выгадали всякого рода спекулянты и мелкие заводчики. Они понастроили на площади ларьков, торговали, конкурируя с кооперацией. И поначалу им это удавалось, так как они доставали такие товары, которых в кооперации никогда не было. Но постепенно к 1928 году частная торговля начала хиреть и исчезать и вскоре почти полностью исчезла, не выдержав конкуренции с государством, которое к тому же обложило частников непосильными налогами.

В годы НЭПа в Капустине Яре проводились ярмарки, особенно большими они были после окончания полевых и сенокосных работ.

На ярмарки приезжали крестьяне и частные торговцы из других сёл, а иногда приезжал небольшой передвижной цирк со своим балаганом, где выступали клоуны, фокусники и другие артисты.

В 1926году в СССР проходила перепись населения. Согласно этой переписи в селе с учётом близлежащих хуторов проживало свыше 26 тысяч человек.

Для проведения культурно-массовых мероприятий на селе не было подходящих помещений. Решено было Свято-Никольский храм занять под клуб. Что и было сделано осенью 1929 года после многочисленных собраний, сходов граждан и решений местной власти.

Позже в ответ на просьбу верующих построить им церковь райисполком разрешил им взять пустовавшее здание церкви села Солянка, которое они перевезли, установили и ходили туда молиться (ныне это Свято-Георгиевский храм). Перевозить храм начали в 1946 году, 30 ноября был сделан последний рейс. А в 1947 году началось восстановление храма на новом месте. И 6 мая 1948 года, на праздник Георгия Победоносца, прошла первая Божественная Литургия.

Подготовка к коллективизации в селе началась с 1929 годана основании правительственного документа о прогрессивном индустриальном налоге и хлебозаготовках.

Была создана комиссия опять же из 15 человек (как и ЧК), которую возглавили председатель сельсовета и представитель райкома партии. Кулацким хозяйствам пришлось платить от двух до восьми тысяч рублей. Но этим не обошлось. Комиссия наметила к раскулачиванию 150 хозяйств. В каждом таком хозяйстве было по 200-300 голов крупного рогатого скота, по 2-3 тысячи овец и коз, по 100-150 свиней, по 50 лошадей, 20-25 верблюдов и много птицы.

Не всех кулаков по имеющейся инструкции можно было раскулачивать. Не трогали тех, у которых дети служили в Красной армии, работали учителями, врачами и т.д.

Кулаки, естественно, начали оказывать серьёзное сопротивление. Уполномоченных встречали с руганью, не пускали во двор, вооружившись вилами и топорами. Уничтожали скот, зарывали хлеб в землю, чтобы не сдавать государству. Готовили обрезы, двух активистов-комсомольцев убили.

Ежедневно в шести пунктах села коммунисты-пропагандисты агитировали за вступление в колхоз. Добровольно шли в него бедняки и маломощные середняки. На собраниях, проходивших чуть ли не ежедневно, было людно, шли ожесточённые прения, выступали в основном одни и те же ораторы. Шли дни и недели, а число колхозников почти не увеличивалось. Группа зажиточных сельчан в составе 30 человек написала в это время коллективное письмо в ЦК ВКП (б) о том, что они не согласны с раскулачиванием и сплошной коллективизацией, что их насильно загоняют в колхоз и отнимают последний оставшийся хлеб. Однако последствия для авторов письма оказались плачевными: вскоре все они были арестованы органами ОГПУ. А затем из Москвы прибыла комиссия, выездная сессия Верховного Суда. Она на месте изучила, как Капустиноярский Совет проводил коллективизацию: насильно ли записывали в колхоз, отбирали ли последний хлеб и т. д. Детально проверили все факты, допросили много свидетелей. По мнению комиссии, изложенные в письме факты своего подтверждения не нашли.

Выездная сессия Верховного Суда на своём судебном заседании в Астрахани, рассмотрев это дело, постановила: за ложные, вымышленные показания группу контрреволюционеров, авторов письма, расстрелять. Но не всех. Было расстреляно шесть человек, остальных выслали сроком на 10-15 лет в Архангельскую губернию.

Дальше дело с коллективизацией пошло веселее. К 15 марта 1930 года было раскулачено около 120 дворов, к началу 1932 годаколлективизация была в основном завершена. В колхозе к этому времени числилось 4600 дворов. Единоличников оставалось человек 70-80, да и те пытались между собой кооперироваться, по крайней мере, на период вспашки земли.

Люди работали за «палочки» – трудодни, которые практически мало что значили, так как на них ничего сначала не давали. Многие колхозники только числились в колхозе, но работать в нём не хотели. Бригадиры в поте лица бегали по домам, собирая народ на работу. Единственным козырем в их руках был транспорт. В случае нужды в нём сельчане шли к бригадирам, поскольку транспорт находился в их ведении. За его предоставление для личных нужд и отрабатывали многие на колхозных полях.