Геннадий Ильин - Под лепестком несущего винта. Книга вторая

– И правильно, – одобрила Маришка, выставляя на салфетки две чайные пары. – Сейчас мы подогреемся.

Она исчезла на кухне, а я стал прикидывать, как бы, не задевая честолюбия девчонки, поиметь её на диване, а лучше – на ковре. На таком пушистом любить женщину ещё не приходилось.

– Тебе кофе с сахаром или без, – донёсся вопрос девушки, и по тембру голоса я понял, что она волнуется.

– Без. И если можно, с лимоном, – обнаглел я, зная наперёд, что в декабре лимонов не бывает.

– Хорошо.

Вот как, здесь, кажется, и цитрусовые водятся. Богато живёшь, подружка. У тебя родители – что, подпольные миллионеры? На зарплату библиотекаря коньки можно отбросить.

Специфический аромат кофе заполнил гостиную. Я с удовольствием отхлебнул глоток обжигающей жидкости, потянулся за печеньем, и руки наши столкнулись. Мы засмеялись, но ладонь Марины я не выпустил, повернул тыльной стороной вверх и стал внимательно рассматривать.

– И что ты там увидел? – с интересом спросила она.

– Книгу твоей жизни, красивая, – настраиваясь на цыганский лад, начал я врать. – Видишь, вот эту линию до самого запястья? Она говорит о том, что на своём длинном веку ты испытаешь много счастливых минут и два потрясения. А эти, – провёл я пальцами по ярко выраженному «м», – означают, что будет у тебя две дочки и сын.

– А это что означает? – довольным голосом поощрила она мои поцелуи на своей руке. – Наверное, дань уважения к хозяйке дома?

– Не только, – возразил я и обнял девушку за талию. – Твои руки пахнут ванилью. А вот губы, какие они на вкус?

– А ты попробуй, – игриво рассмеялась она, и в глубине её зрачков возникло напряжение.

– И попробую.

– И попробуй.

Слегка волнуясь, я приподнялся со стула, осторожно прикоснулся к нежному подбородку девушки и повернул лицо к себе. Она порывисто встала, повернулась всем корпусом навстречу и подняла глаза. Её пухленькие пунцовые губы трепетали, по щекам разлился румянец, и чувствовалось, что сердце её готово было выпрыгнуть из груди. Медленно, как в кино, мы стали сближаться, вслепую соприкоснулись носами, и она, не выдержав пытки, обняла меня за шею и стала жарко покрывать поцелуями. От неистовых ласк я совсем потерял голову, грубо мял её груди и тискал полушария великолепной попки. Пальцы сами отыскали на платье молнию и потянули ползунок вниз. Марина задрожала, колени её подкосились, и я осторожно помог девушке опуститься на пол. Ковёр ласково принял наши тела, моя натренированная рука немедленно соскользнула на колено и забралась под подол.

– Мышка моя ясноглазая, – шептал я ей на ухо, добравшись до трусиков. – Только теперь я понимаю, как ты прекрасна. Ах, какая у тебя прелестная попочка!

Вместо ответа она закупорила мой рот своим языком и стала торопливо срывать с меня рубашку.

Но вдруг что – то произошло. Когда я распустил брючной ремень и выпустил сексуальный инструмент на свободу, когда после бурных ласк уже собирался её оседлать, она упёрлась ладонями в мою грудь и с силой оттолкнула, скрестив свои ноги.

– В чём дело, дорогая? Что – то не так? – вытащил я палец из зажатой щели.– Ты меня не хочешь?

– Не знаю, – ответила девушка, и слёзы навернулись на её глазах. – Уходи!

В растерянности, я приподнялся на локте, оглядел обнажённое, подготовленное к любви тело и недоумённо пожал плечами:

– Но ведь должно же быть какое – то объяснение твоему решению.

– Ах, какое там объяснение, – фыркнула Марина. – Ты предал мою подругу, а теперь собираешься изменить своей жене. И со мной поступишь так же. Все вы такие…

Она сделала паузу и брезгливо произнесла:

– Ловелас. Уходи!

Вот как, да в ней женская солидарность проснулась. Что ж, теперь нечего просить милости от природы. Силой брать женщину не в моих правилах.

– Мариша, милая, пойми меня правильно, я никого не предаю. Что ж выходит, если ты нашла пачку денег на дороге и их не кому вернуть, то по отношению к твоей получке это предательство? Глупо быть моралистом и отказывать себе в том, что ты хочешь.

Я поискал глазами сброшенные брюки и потянулся за ними рукой.

– Нет! – воскликнула Мариша, смахнув слёзы. – Я тебя так не отпущу.

Вот и пойми после этого логику женщины!

Словно заправский жокей, она вскинула ногу и оседлала мои тазобедренные суставы. Как из рога изобилия посыпались короткие страстные поцелуи и, словно ожидая этого, фаллос мгновенно восстал. Он всегда трепетно и чутко относился к женским ласкам вообще, и приходил в восторг, когда девушки соглашались поиграть с ним персонально. Пенис падок на нежности и презирает грубость.

Полные желания груди Марочки коснулись моей груди, её огнедышащий цветок с абсолютной точностью отыскал голову непутёвого кабачка и с удовольствием заглотнул его до самого корешка.

– Ах, – то ли от боли, то ли от удовольствия вырвалось из уст девушки самое популярное среди женщин междометие, и она выпустила своего кумира почти наполовину. – Ох, – спохватилась она, страстно загоняя его внутрь, чтобы не убежал.

Она стояла на коленях, руки её дрожали и упирались в мои развёрнутые плечи, я крутил её жёсткие соски и видел, что партнёрша млеет от удовольствия. Да – а, кто – то её уже научил получать наслаждение от секса.

Не в силах противостоять её позывам и желая продлить блаженство, я прижал бёдра моей скакуньи и замер:

– Остановись, мгновенье, ты прекрасно! Давай чуть – чуть передохнём, иначе я не сдержусь.

Марина послушно застыла, наклонилась и, как кошка, стала вылизывать мои соски. Неведомая ранее истома поползла по телу и прибавила чувственности. Перчик мой ожил, стал сокращаться, и девушка сверху закрутила попкой, словно пыталась моим пестиком взбить сливки в своём стакане. Я пошёл ей навстречу, и скачки возобновились, но ненадолго. Не прошло и минуты, как я изогнулся, словно борец, выходящий на «мост», Мариша часто задышала, закрыла глаза, упала на мою грудь и затрепетала, издавая полные наслаждения нечленораздельные звуки. Крепко пережатый у основания, мой огурчик в три приёма выпустил скопившийся пар, и замер, нежно обласканный в гнёздышке курочки.

– Тебе хорошо? – с неподдельным интересом задала она риторический вопрос, когда мы уселись пить кофе. Странно, но женщин почему – то заботит именно он.

– Не то слово, дорогая, – успокоил я . – Просто восхитительно!

– Мне тоже было приятно. Знаешь, я с первой встречи хотела. Но ты был так увлечён!

– Лучше поздно, чем – никогда, – философски подытожил я наш диалог. – Давай – ка поспим пару часиков.

– А ты разве не в гарнизон?

– Ну, куда мне, на ночь глядя?

– Тогда я мигом, – оживилась Марина и принялась стелить постель.

Наутро «на посошок» мы снова занялись любовью, только на этот раз верховодил я.