Ганс Берндорф - Шпионаж

— Простите, господин полковник, не вы ли изволили потерять эту вещь?

Редль, занятый своими мыслями, машинально схватился за карман, глянул на футляр и рассеянно ответил:

— Да, да, спасибо. Это мой футляр…

И, положив футляр в карман, он вышел из вестибюля.

Оба агента, побледнев от неожиданности, несколько мгновений безмолвно смотрели друг на друга, а затем бросились вслед за Редлем.

Только на улице, уже пройдя квартал, Редль понял, какую непростительную ошибку он совершил. Его сердце замерло: он вспомнил, где мог забыть этот проклятый кожаный футляр. В такси, конечно же, в такси! Там он вынимал нож, чтобы вскрыть конверты с деньгами.

Инстинктивное чутье подсказало ему: те двое, что стояли в вестибюле отеля, возле швейцара, наверняка сыщики. Глаз у него наметанный. Безусловно, они слышали его разговор со швейцаром.

Ничтожная рассеянность погубила его.

Редль кинулся к гаражу, где стояла его машина. Быть может, ему еще удастся скрыться. Но в зеркальной витрине часового магазина он увидел, что один из тех двоих следует за ним.

Его спина заледенела от страха. Мысль судорожно работала. Нужно как‑то обмануть преследователей. Но что сделать?

Он зашел в один из магазинов. Вынул из кармана компрометирующие его конверты, разорвал их на мелкие клочки и бросил в угол. Расчет был прост: сыщики займутся этими обрывками, а ему в это время удастся ускользнуть.

Но агенты оказались умнее, чем он предполагал.

Один из них остался собирать рваные клочки, а другой двинулся за Редлем.

В течение нескольких часов Редль бродил по венским улицам в сопровождении своего рокового соглядатая. Уйти от него он не мог, тот неотступно следовал по его следам.

В эти часы окончательно решалась судьба полковника Альфреда Редля. Сыщик, оставшийся собирать клочки бумаги, сделав свое дело, подбежал к постовому полицейскому и, показав ему свой значок, потребовал:

— Немедленно позвоните в управление тайной полиции и передайте любому, кто подойдет, две фразы: «Все в порядке. Письма взяты полковником Редлем».

Получив это сообщение, дежурный чиновник тайной полиции схватился за голову. Эти агенты сошли с ума!

Тем не менее, он срочно направил своего помощника на почту с заданием добыть расписку получателя писем. Одновременно он позвонил в военное министерство, чтобы сообщить о случившемся.

В военном министерстве разыскали служебные бумаги, на которых стояла подпись Редля.

Когда почтовую расписку сверили с этими документами, все сомнения рассеялись: загадочные письма с деньгами были вручены лично полковнику Редлю.

Через короткое время на столе у капитана Ронге лежали и клочки бумаги, выброшенные Редлем. Оказалось, что от нервного напряжения полковник разорвал не только два злополучных конверта, но и другие документы, изобличавшие его.

Много лет спустя Макс Ронге в своей книге «Разведка и контрразведка» писал:

«Услышав сообщение, что многолетний член нашего разведывательного бюро, военный эксперт на многочисленных шпионских процессах разоблачен как предатель, я окаменел. Потом пошла печальная работа.

Было установлено, что Редль приехал из Праги в Вену на автомобиле… Одного взгляда на клочки расписок, разорванных Редлем, было для меня, достаточно, чтобы убедиться, что речь шла об адресах, прикрывавших шпионаж…

Я дал понять начальнику разведывательного бюро и заместителю начальника генштаба о необходимости привлечь военного следователя, что является необходимым для начала работы судебной комиссии… Нужно было еще получить согласие коменданта города на арест… Дело не терпело отлагательства…

В книге Ронге приводится и текст одного из писем разведотдела русского генштаба, отправленного Редлю. В письме он значится под именем Ницетас. Вот это письмо:

«Глубокоуважаемый г. Ницетас!

Конечно, Вы уже получили мое письмо от 7 с/мая, в котором я извиняюсь за задержку в высылке. К сожалению, я не мог выслать Вам денег раньше. Ныне имею честь, уважаемый г. Ницетас, препроводить Вам при сем 7 000 крон, которые я рискую послать Вам вот в этом простом письме. Что касается Ваших предложений, то все они приемлемы. Уважающий Вас И. Дитрих».

Адрес на конверте: «Господину Никону Ницетасу, Австрия, г. Вена, главный почтамт, до востребования».

Письмо это было обнаружено после обыска в квартире Редля.

Видя, что агент от него не отстает, Редль принял новое решение. Он двинулся по направлению к гостинице. Там его должен был ждать давнишний приятель, с которым он думал провести этот вечер, оказавшийся столь трагическим в его судьбе. Этим приятелем был д–р Виктор Поллак, главный прокурор генеральной прокуратуры верховного кассационного суда в Вене.

Д–р Поллак действительно уже ждал его в вестибюле отеля.

Они отправились в ресторан, и там, отодвинув прибор, опустив голову, Редль начал взволнованную речь. Она была несвязной и отрывочной, Поллак с трудом улавливал ее нить.

Редль говорил бесконечно много, он был похож на сумасшедшего.

Главное, что понял Поллак: Редль винил себя в тяжких преступлениях, признался в своей половой извращенности. Он не говорил ничего конкретного, ни словом не обмолвился о своей шпионской деятельности, однако сказал, что его преследует сыскная полиция.

Он умолял своего друга испросить для него разрешения этой же ночью вернуться в Прагу, в свою квартиру, чтобы он мог там отдаться в распоряжение судебных властей. Конечно же, несмотря на тяжкое нервное состояние Редля, в этой просьбе скрывалась определенная уловка. В нем еще теплилась надежда по пути в Прагу бежать за границу.

Уступая мольбам своего друга, Поллак прямо из ресторана связался по телефону с политической полицией.

Ответ, который он получил, вполне удовлетворил его:

— Пусть полковник Редль не волнуется. Пусть преспокойно отправляется спать в свой номер. Сегодня о дальнейшем говорить еще слишком рано…

Все это Поллак передал Редлю. Услышав, что вместо отъезда в Прагу ему рекомендовано остаться в Вене, Редль встал из‑за стола и как лунатик, ничего не видя перед собой, двинулся к выходу.

Начальник разведбюро генштаба полковник Урбанский, получив информацию от Ронге, прежде, чем принять решение, решил связаться с начальником генштаба фон Гётцендорфом. Узнав, что последний ужинает в ресторане «Гранд–отель», Урбанский поехал туда, и, вызвав фон Гётцендорфа из общей залы в один из кабинетов, изложил фактическую сторону дела. В виде документальных доказательств предательства Редля он показал тщательно склеенные расписки.

Фон Гётцендорф схватился за сердце.

Овладев собой, он потребовал прежде всего принять все меры для того, чтобы об этой истории никто не знал. Далее: нужно немедленно обыскать квартиру Редля в Праге. Что же касается самого полковника, необходимо сделать так, чтобы к утру его не стало.