Юрий Модин - Судьбы разведчиков. Мои кембриджские друзья

И это еще не все. Каждого, кто знал когда-либо Бёрджесса или Маклина, вызывали в контрразведку. Допросу подверглись и их университетские друзья, включая Бланта, а также сотни бывших марксистов. Одним удалось вывернуться, другим это не так легко сошло с рук.

Алан Маклин, как и его брат Дональд, занимал важный пост, будучи членом британской делегации в Организации Объединенных Наций. Он вынужден был уйти в отставку. Муж сестры Дональда, Нэнси, тоже лишился места. Карьеру этих людей, не имевших ничего общего со шпионажем, погубила шизофрения, которой заболели различные инстанции британской секретной службы.

С 1951 года сотрудники контрразведки Питер Райт и Артур Мартин выступили инициаторами облавы на агентов, якобы завербованных Бёрджессом. С течением времени их решимость выкурить предателей из секретной службы Великобритании превратилась в навязчивую идею. Они были уверены, что Бёрджесс создал обширную сеть агентуры и возглавил ее, а с годами эта сеть охватила всю разведку. Ну, это был уж явный перебор. Гай не имел никаких специальных информаторов. У него просто были друзья и знакомые, из которых он выуживал информацию, чего они даже не замечали. Науськивания Райта и Мартина тем не менее набрасывали тень подозрения на всю секретную службу страны. Охота на ведьм создала такую тяжелую атмосферу для сотрудников британской разведки, что многие из них, причем самые квалифицированные, просто ушли из контрразведки и разведки.

Питер Райт необычайно гордился своими методами расследования. Несколько позже он хвастливо заявлял, что их контрразведка раскинула такую частую сеть на русских шпионов в Англии, что гарантировала максимальный улов всех подозрительных деятелей. На деле, однако, такие методы обернулись преступной глупостью, потому что единственным их результатом явилось уничтожение ни в чем не повинных людей. Десятки агентов МИ-5 и других подобных служб были уволены с работы, опозорены и оскорблены. Одни из них признавались в ошибках, которых вовсе не совершали, а другие, доведенные до предела, покончили жизнь самоубийством. Я считаю, что Питер Райт питал неприязнь не только к советским агентам, что вполне закономерно, но также и ко всем интеллектуалам и профессорам в придачу, особенно к выпускникам Кембриджа. А если выразиться точнее, он проявил презрение ко всему британскому истэблишменту.

Атмосфера безумия просуществовала недолго. Руководители секретных служб скоро поняли, что их способы расследования приняли опасный характер, и сказали «стоп!» Это делает им честь, но недоброе дело Питера Райта уже дало о себе знать. Его упрямые заявления, которые продолжались несколько лет, о том, что за каждым деревом притаились сподручные Бёрджесса, отвлекали внимание британской секретной службы от их прямой задачи — выиграть сражение с КГБ. Эта ошибка причинила им еще больший вред, потому что в то время наши собственные службы переживали свой кризис. Мы столкнулись с рядом измен, и большая часть агентурной сети, которую мы создали во время войны, была либо уничтожена, либо дестабилизирована. Так что мы смотрели с чувством глубокого облегчения на то, что происходило в британской разведке, ибо их внутренние сложности вышли на поверхность тогда, когда они могли причинить нам непоправимый ущерб.

Я лично считаю, что секретная разведывательная служба Англии — очень эффективная организация, может быть, гораздо в большей степени, чем КГБ. Когда я работал с нашими английскими агентами, у меня было достаточно возможностей, чтобы оценить деятельность МИ-5, а также достоинства и недостатки людей, служащих там. Мое общее впечатление таково: их агенты весьма компетентны, а их действия — результативны.

30 мая 1951 года Джеффри Паттерсон, коллега Филби по МИ-5 в Вашингтоне, сообщил ему о бегстве Маклина. Филби изобразил удивление на лице, но когда Паттерсон добавил, что Бёрджесс тоже бежал, его ужас стал действительно неподдельным. Он понял, что теперь скомпрометирован по службе, но не потерял головы. Филби перебрал в уме все находящиеся у него предметы и документы, которые могли бы послужить уликой против него. Избавиться от документов было делом простым: он сжег их у себя в камине. Через несколько дней после того, как Ким получил

известие о побеге, он на пару дней улизнул в Виргинию, чтобы «отдохнуть». Там он отделался от фотокамер, с помощью которых фотографировал документы ЦРУ и МИ-5 в Соединенных Штатах.

Но не прошло и недели после его возвращения в Вашингтон, как Филби узнал, что директор ФБР потребовал его незамедлительного отзыва в Англию.

Надо сказать, что обычно эффективная секретная служба Англии в этом частном случае с побегом запуталась от начала до конца Начать с того, что ей понадобилось слишком много времени, чтобы понять, как нам удалось убрать своих агентов из Англии. Мы, конечно, легко сбили их со следа, отправив успокаивающие семьи Бёрджесса и Маклина телеграммы из Парижа, Бейрута и Каира. Пресса узнала о побеге только в середине июня. В газете «Дейли Экспресс» появилось сенсационное сообщение об исчезновении двух английских дипломатов.

Новость подхватили иностранные газеты, посвятив ей первые страницы. В редакциях появился поток сообщений о том, что беглецов якобы видели на Монмартре, Монпарнасе, Бейонне, Каннах, Андорре, Брюсселе и Праге. В Праге — возможно кто-то их и видел, но мы были уверены, что никто не опознал во время короткой остановки в Чехословакии.

Теперь, когда Бёрджесс и Маклин благополучно скрылись, мне надо было позаботиться о том, чтобы уничтожить те улики, которые они могли после себя оставить, могущие причинить

вред остальным агентам звена. В этом мне помог Блант, который еще не утратил доверия наших противников.

В начале июня контрразведка не спешила сообщать о том, что до сих пор не удосужилась произвести тщательный обыск в квартире Бёрджесса и в доме Маклина, предпочитая помалкивать о своей нерасторопности. Потом, чтобы исправить положение, МИ-5 попросила Бланта (все знали, что он — близкий друг Бёрджесса) достать ключи от его квартиры. Контрразведчики, очевидно, надеялись собрать там множество улик против обоих «предателей», действуя при этом очень осторожно. Блант, конечно, согласился оказать эту небольшую услугу своим прежним товарищам по МИ-5. Джек Хьюитт, один из бывших любовников Бёрджесса, дал ему ключ. Такая необыкновенная удача позволила нам за несколько часов уничтожить в квартире Гая все, что могло скомпрометировать нас или одного из наших агентов. Хорошо зная Бёрджесса, я был уверен, что он не принял даже самых простейших мер предосторожности. Один или два ключа к его секретной деятельности непременно должны были остаться на виду. Кроме того, он очень спешил и был так взволнован, что наверняка не побеспокоился прибрать у себя в квартире.