Николай Шварёв - Разведчики-нелегалы СССР и России

Не думаю, чтобы у Энглтона возникли подозрения в отношении меня до бегства Бёрджесса и Маклейна, но даже Тогда он меня сразу не подозревал. Он позвонил мне в тот день, когда я должен был возвращаться в Лондон, и назначил встречу. Мы немного поболтали, и он спросил, как долго я буду отсутствовать.

Когда я ответил, что приблизительно неделю, он попросил меня об одолжении — передать конверт главе Представительства ЦРУ в Лондоне. Он сказал, что пропустил почту, а ему очень хотелось, чтобы конверт как можно скорее попал в Лондон. Невероятный поступок для человека, который тебя подозревает, не правда ли?.. Если, конечно, в конверте не лежал чистый лист бумаги. Вероятно, он начал подозревать меня после того, как мне не удалось вернуться в конце недели, как я ему обещал».

В Лондоне руководители МИ-5 несколько раз беседовали с Филби, но поползновений уволить его до получения СИС письма от ЦРУ, подписанного генералом Беделлом Смитом, о том, что американцы не хотели бы видеть Филби в Вашингтоне, не предпринимали. Мензис, глава СИС, попросил Филби подать в отставку, предложив выплатить 4000 фунтов стерлингов.

Для Филби и КГБ это был, вероятно, момент величайшего разочарования. План сделать его главой британской разведки провалился. Уволенный из СИС, он больше не был нужен русским. Агент в изоляции! Но так ли это?

Филби никогда не был шпионом типа Джеймса Бонда. Хотя в начале войны он какое-то время преподавал методы саботажа и подрывной деятельности слушателям, подобранным СИС, его талант раскрылся по-настоящему в научном анализе информации. «Идеальным разведчиком, — говорил он, — является человек, который спокойно сидит дома у себя и просто думает».

Так, во время войны его работа в интересах Британии заключалась в выяснении дальнейших планов немцев (помимо других источников он использовал сверхсекретные материалы, полученные в результате дешифровки перехваченных немецких радиограмм) и обдумывании путей срыва этих планов, особенно на территории нейтральных Испании и Португалии.

Филби: «Ну, например, в 1943 году я получил однажды дешифрованную радиограмму, в которой говорилось о том, что адмирал Канарис, глава немецкой разведки, намеревается посетить Испанию. Он собирался совершить поездку от Мадрида до Севильи с остановкой в городке под названием Мансанарес. Я хорошо знал этот городок еще с времен гражданской войны в Испании и догадался, что единственным местом, где мог остановиться Канарис, была гостиница «Парадор».

Я направил Феликсу Каугиллу, своему непосредственному начальнику, меморандум, в котором предложил известить на тот случай, если они захотят организовать операцию против Канариса. Насколько я знал «Парадор», подбросить пару гранат в спальню адмирала особого труда не составляло.

Каугилл одобрил мое предложение и направил мой меморандум начальнику СИС, которым в то время был Стюарт Мензис. Через пару дней Каугилл показал мне резолюцию: «Акции против адмирала не желательны».

Через некоторое время при встрече с Мензисом я напомнил о своем меморандуме. «Шеф, — сказал я, — меня озадачило ваше распоряжение по этому вопросу. Игра, несомненно, стоила свеч». Мензис улыбнулся в ответ: «Мне всегда казалось, что мы сумеем использовать адмирала». Только позднее я узнал, что он поддерживал связь с Канарисом через посредников в Швеции».

Об этой истории можно рассказывать больше, чем рассказал Филби. Немецкий народ не на все 100 процентов поддерживал Гитлера. Существовал неформальный альянс политиков и военных, которые стремились предотвратить новый мировой конфликт и надеялись найти поддержку в Великобритании. Естественно, они должны были защищать себя, и поэтому для контактов использовали секретные каналы.

Ни одно британское ведомство не стремилось к сделке с немцами с большим энтузиазмом, чем британская Секретная служба. Она засыпала Министерство иностранных дел сообщениями о разногласиях в Германии и высказывала мнение, что обстоятельства могут сложиться так, что появится шанс быстро положить конец войне. При поддержке СИС была выработана официальная линия — способствовать расколу в Германии, «а затем посмотреть, что произойдет».

По мнению СИС, британское правительство могло бы пойти на соглашение с немцами, даже не предусматривающее в качестве обязательного условия устранения Гитлера. Это объяснялось тем, что в СИС и в определенных кругах британского истеблишмента разделяли немецкую точку зрения, будто обе страны вели не «ту» войну! Будто в «той» войне Германия и Великобритания должны были вместе воевать против Советского Союза.

По мере продолжения войны эти группировки вынуждены были отойти на задний план, так как Великобритания, Соединенные Штаты и Советский Союз объединились для борьбы с немецкой угрозой.

Однако, Когда события на фронте начали складываться в пользу союзников, люди, выступавшие в Германии за сепаратный мир с Великобританией, возобновили попытки сближения с англичанами. Канарис был одним из инициаторов.

Великобритания, должно быть, ожидала этого, так как аналитик Стюарт Хэмпшир, временно работавший в СИС и специализировавшийся по Германии, и отдел СИС во главе с историком Хью Тревором-Руопером представили документ с разъяснением обстановки, при которой такие попытки окажутся вполне рациональными, и с предложением на этот раз отнестись к ним со всей серьёзностью.

Такие попытки сближения почти наверняка должны были осуществляться через нейтральные страны, включая Испанию и Португалию, которыми и занимался в СИС Филби.

Поэтому документ о положении в Германии, прежде чем его можно было направлять адресатам, в том числе американцам, предстояло одобрить Киму Филби.

Будучи русским агентом, он сразу оценил грозящую опасность. Новоявленные «антинацисты» в Германии не хотели прекращать войну с Россией. Они стремились ликвидировать Гитлера, помириться с западными союзниками, а затем завершить вторжение в Советский Союз.

Именно на этот случай русская разведывательная служба внедрила Филби в СИС. Его функции были абсолютно ясны. Он должен был использовать своё положение для того, чтобы помешать любому сговору с Германией, за исключением безоговорочной капитуляции. К счастью для Москвы, Филби пользовался достаточным влиянием, чтобы выполнить эту задачу. Он проинформировал руководство КГБ об этих тревожных событиях и решительно блокировал распространение «мирного документа», заявив, что он носил гипотетический характер.

Да, Москва действительно чаще всего задавала Филби именно этот вопрос. Ее беспокоило, что война могла стать войной только против России. Пожалуй главной причиной действий Филби в этом направлении являлось то, что полное поражение Германии было для него делом принципа. Филби ненавидел войну. После войны Филби признал, что не все немцы виноваты в происшедшем.