Алексей Шишов - Казачество в 1812 году

В письме адмиралу П. В. Чичагову от 18 октября из Медыни уведомлялось о действиях Главной армии последних дней и отмечались успешные действия, в том числе и казачьих войск:

«10 000 казаков и летучие отряды действуют в тылу и флангах неприятеля, сожгли большие партии его обозов и заставили беспрестанными нападениями самого подрывать зарядные ящики, которые в противном случае, за недостатком лошадей, достались бы нам в добычу».

Обширная переписка светлейшего князя Смоленского, «освободителя России» интересна тем, что автор писем добрым словом славил тех, кто творил победу русского оружия в 1812 году. Великий полководец о своей роли в войне почти ничего не говорил, но всегда отмечал боевые заслуги тех, кто это заслужил. О казаках же и о донском атамане, в частности, в кутузовской переписке говорится действительно много. Их боевая работа на финише Отечественной войны была у всех на виду…

…Отступление, пока еще не бегство, Великой армии из пределов России стало очевидностью. Михаил Илларионович Голенищев-Кутузов, полководец с несомненным даром стратегического предвидения, понимал, что только настойчивое преследование Наполеона приведет императора французов к полному краху на войне, им начатой. Но для этого, по кутузовскому разумению, еще сильный и опасный неприятель должен был провожаем из пределов Отечества полками «степных ос» атамана Матвея Платова, одно имя которого уже наводило на многоязычного неприятеля страх и волнение.

23 октября главнокомандующий отправляет атаману Войска Донского предписание о способах действий казачьей конницы при преследовании наполеоновских войск. Но можно утверждать, что М. И. Платов сам прекрасно понимал, что требует от него и тысяч его конных бойцов сложившаяся ситуация. В предписании же говорилось следующее:

«Генералу от инфантерии Милорадовичу приказано от меня следовать по большой дороге за неприятелем и теснить его сколько можно более. Вследствие чего, Ваше высокопревосходительство, старайтесь выиграть марш над неприятелем так, чтобы главными силами вашими по удобности делать на отступающие головы его колонн нападения во время марша и беспрестанные ночные тревоги. Сие самое предписано графу Орлову-Денисову делать слева по большой дороге.

Таковой род преследования приведет неприятеля в крайнее положение, лишив его большей части артиллерии и обозов. При сем прошу Вас меня сколь можно чаще уведомлять о положении Вашего корпуса и о успехах, в коих я не сомневаюсь».

Успехи действительно не заставили себя долго ждать. Уже на следующий день, 24 октября, М. И. Голенищев-Кутузов подписал очередное донесение императору Александру I, в котором речь шла о сражении при Вязьме, но начиналось оно рассказом о действиях казачьего отряда В. В. Орлова-Денисова:

«Имею счастие донести Вашему императорскому величеству, что после донесения моего от 20 октября о действиях генерала от кавалерии Платова от Колоцкого монастыря к г. Гжатску, генерал-адъютант граф Орлов-Денисов 21-го числа на рассвете атаковал в разных пунктах при г. Вязьме находившиеся там из разбитых неприятельских полков партии. Оные сопротивлялись упорно, но везде были поражаемы.

При сем случае отбито у неприятеля одно батарейное орудие и более 40 повозок с разным добром.

Взято в плен: Дюка де Бассано секретарь Камюзе с канцеляреию, саксонский гвардии капитан Гартунг, штаб-доктор Швабгауз, 3 комиссионера корпуса маршала Нея и нижних чинов 130 человек…

По взятии Вязьмы авангард наш, пройдя сей город, расположился на Смоленской дороге, а легкие войска под командою генерала от кавалерии Платова гнали неприятеля от Вязьмы до Еренина…»

…Полководец Голенищев-Кутузов в стратегической игре с не менее опытным Бонапартом, по донесениям атамана Платова и командиров армейских партизанских отрядов, как шахматный гроссмейстер, каждодневно просчитывал тактические ходы своего соперника. Наполеона нельзя было выпускать из России с немалой частью его войск: на территории Восточной Пруссии и в Герцогстве Варшавском, в германских крепостных городах стояли сильные французские гарнизоны и та часть Великой армии из второго эшелона, которая не «уместилась» на маршрутах Русского похода.

Поэтому полководец, глядя на карту военных действий, видел путь движения Главной русской армии, ее авангарда под командованием генерала от инфантерии суворовца М. А. Милорадовича и, естественно, казачьей конницы. Ей, легкой на подъем, способной проделывать марш-броски по заснеженным полям и лесам, не раз менялись направления действия по пути к Смоленску.

Стаи «степных ос» днем и ночью продолжали кружить вокруг походных колонн наполеоновских корпусов, истребляя их живую силу и сводя на нет численность артиллерии. Они каждодневно подтачивали еще остававшую боевую силу Великой армии, деморализуя ее до крайних пределов. Полководец Бонапарт и его звездные маршалы видели и чувствовали это, но ничего не могли поделать с такой «степной» напастью.

На дальних подступах к Днепру, уже на Смоленщине, атаман М. И. Платов получил от главнокомандующего новое предписание. Собственно говоря, это был план продолжения преследования врага, который раз за разом пытался улизнуть от преследователей, уйти от их ударов:

«Поелику армия берет свой путь по левому берегу Днепра, то и приказал я генералу от инфантерии Милорадовичу со вверенным ему авангардом, к коему присоединяется и граф Орлов-Денисов со своим отрядом, оставить Большую Смоленскую дорогу от Михайлова, взять влево на Ельнинскую в направлении к Смоленску. Вследствие чего извольте с прочими казачьими полками преследовать быстро неприятеля по Смоленской дороге, идущей от Дорогобужа.

Хотя река Днепр будет разделять наши действия, невзирая на то, ожидаю я частые рапорты от Вашего высокопревосходительства, в коих прошу упоминать действительное направление неприятельских войск, дабы я, соображаясь с тем, мог бы взять свои меры».

Отдельные армейские партизанские отряды с их казачьей «составной» получают кутузовские приказы на ведение разведки. Одно из таких предписание из штаб-квартиры Главной армии получил капитан Александр Сеславин, кавалер ордена Георгия Победоносца 4-й степени за Бородино, один из легендарных партизанских командиров «грозы 12-го года». Именно Сеславин первым получил достоверные сведения об оставлении Наполеоном Москвы и его движении на Калугу, что стало предтечей сражения у Малоярославца.

Полководец М. И. Голенищев-Кутузов знал не понаслышке достоинства сеславинских партизан и их на редкость удачливого командира, недавнего офицера Лейб-гвардии артиллерии. Поэтому тот и получил 27 октября задание из числа опасных: на большом удалении от русской армии разведать наличие сил наполеоновских войск в городе Могилеве и его окрестностях. Капитану Сеславину предписывалось: