Джеролд Шектер - Шпион, который спас мир. Том 1

Взвесив все доводы «за» и «против» Пеньковского, Мори решил, что полученная информация об У-2 и RB-47, а также его письмо с указанием места тайника произвели на профессионалов настолько сильное впечатление, что с Пеньковским необходимо было выходить на связь. Он сказал о своем решении Хелмсу, который одобрил выход на Пеньковского. Бьюлику было предписано начать операцию в Москве, но у Управления там не было никого, кто мог бы работать с агентом. Бьюлику необходим был сотрудник ЦРУ для выхода на связь с Пеньковским, выемки его сообщений и обеспечения материально-технической базы. Кроме начальника московской резидентуры ЦРУ и его заместителя, других сотрудников ЦРУ в Москве не было. Единственным прикрытием для сотрудников ЦРУ являлась работа в штате посольства. Государственный департамент ограничил количество этих должностей из-за навязчивого наблюдения КГБ за всеми работниками посольства и горячей убежденности, что деятельность ЦРУ подорвет дипломатические отношения. Государство решило, что ЦРУ не должно развивать в Москве свою деятельность и это будет лучшим способом избежать скандала, который мог бы разъярить Хрущева. Посол США Ллуэллин Томпсон (Томми) запретил кому-либо из сотрудников международной службы Госдепартамента брать или закладывать какие-либо сведения в тайник, описанный Пеньковским, боясь, что американцев могут арестовать.

Госдепартамент и ЦРУ никогда не ладили между собой. При братьях Даллесах, когда Джон Фостер Даллес был государственным секретарем, а Аллен Даллес возглавлял ЦРУ, внешняя и внутренняя политика безопасности стали делом одной семьи. Близость и непринужденность в отношениях между братьями исключили влияние профессионалов Госдепартамента на политику страны. Вместо того, чтобы слушать советы своих собственных сотрудников, Джон Фостер Даллес чаще отдавал предпочтение экспертам Аллена Даллеса {22} 22 Интервью с офицером ЦРУ, 16 марта 1991 г. .

Во время антикоммунистического процесса Маккарти в начале пятидесятых годов главный удар необоснованных обвинений сенатора от Висконсина получил Государственный департамент, в то время как ЦРУ фактически никак не пострадало {23} 23 Когда сенатор Маккарти попытался заставить дать показания Вильяма Банди, бывшего в то время помощником Роберта Амори, заместителя шефа разведки, то потерпел неудачу. Амори приказал Банди на это время уехать из Вашингтона. Затем Аллен Даллес связался с вице-президентом Никсоном, который добился того, что Маккарти отказался от нападок на ЦРУ. См. Ranelagh J. The Agency: The Rise and Decline of the CIA. — N. Y.: Simon & Schuster, 1986.— P. 238—246. .

Сотрудников Госдепартамента возмущало элитарное положение Управления, а это означало, что работающих в ЦРУ лучше обеспечивали жильем и давали большую независимость во время службы за границей.

«Настоящие джентльмены не занимаются торговлей и всякого рода трюками» — таково было мнение дипломатов об Управлении. Во времена Эйзенхауэра, однако, «рука» ЦРУ в формировании политики благосклонно воспринималась правительством. В результате операции «Аджакс» в 1953 году один из выдающихся экспертов ЦРУ по нелегальным операциям, Кермит Рузвельт, содействовал проведению государственного переворота в Иране, в результате которого премьер-министр Мохаммад Моссадык был лишен власти и установлена монархия в лице шаха Мохаммада Реза Пехлеви. В 1954 году благодаря удачно проведенной операции ЦРУ в Гватемале было сброшено левое правительство Джакобо Арбенса после того, как оно национализировало имущество Объединенной фруктовой компании.

Оценка ситуации, данная посольством в Москве и одобренная послом, была следующей: предложение Пеньковского является провокацией. Дело об У-2, всю ответственность за которое Эйзенхауэр принял на себя, и отмена встречи на высшем уровне в Париже несколько затуманили американо-советские отношения. Осторожность— таков был девиз. Томпсон и Госдепартамент все еще надеялись на улучшение отношений с Советским Союзом после предвыборной борьбы 1960 года между Ричардом Никсоном и Джоном Кеннеди. С новым президентом все могло бы пойти по-новому.

Государство из своих бюрократических побуждений было заинтересовано в снижении напряженности в Москве. ЦРУ же, в свою очередь, считало необходимым идти на риск, чтобы собирать разведданные, исходя из соображений национальной безопасности. Результатом противоречивых целей и стало бездействие Государственного департамента, который избегал сотрудничества с ЦРУ.

Обычно, если между ЦРУ и Госдепартаментом нельзя достичь согласия, президент сам улаживает конфликт между управлениями, основываясь на личном решении о ценности агента и его значимости для национальной . безопасности. На этой ранней стадии ЦРУ все еще приходилось доказывать ценность Пеньковского, а Госдепартамент не горел желанием с ним сотрудничать.

В Лэнгли (Вирджиния), штабе ЦРУ, выбрали молодого офицера, работавшего в советском отделе, который и должен был отправиться в Москву, чтобы установить с Пеньковским связь. Это был холостяк, который служил в Германии, русский знал плохо, но был готов начать операцию. Ему дали кодовое имя «Компас». По словам одного из его коллег, он был лысоватый, маленького роста, около ста шестидесяти пяти сантиметров, с голубыми глазами. А по натуре он был нахальный, самоуверенный, с хорошим чувством юмора. Говорил он быстро «и казался более умным и сообразительным, чем был на самом деле. А еще он грыз ногти» {24} 24 Беседа авторов с советским дивизионным офицером в отставке. . «Компас» не был идеальной кандидатурой для этой работы, но поскольку с Пеньковским надо было связаться срочно, то альтернативы не было, ведь для обучения кого-то другого понадобилось бы время, за которое необходимо было создать еще и должность-прикрытие в посольстве {25} 25 Интервью с Квентином Джонсоном, 28 ноября 1989 г. .

Никаких свободных посольских должностей, на которые мог бы претендовать сотрудник ЦРУ, не нашлось из-за того, что не хватало жилья. Государственный департамент старался удерживать все места для сотрудников Министерства иностранных дел, а не ЦРУ, «Чувствовалось, что между государственной службой и ЦРУ ситуация такова: то, что я получаю, ты теряешь, — вспоминал сотрудник ЦРУ, работавший в Москве.— Госдепартамент не хотел отдавать свои рабочие места».

Компромисс состоял в том, чтобы создать для сотрудника ЦРУ должность в младшем административном составе. Только трое — посол Томпсон, шеф московской резидентуры ЦРУ и его заместитель — знали об этом прикрытии. В обязанности «Компаса» входило и дежурство в доме, расположенном на Кропоткинской набережной, 3, у Москвы-реки, где жили холостяки, который назывался «Дом Америки». В «Доме Америки» были комнаты для охранников — морских пехотинцев и других военнослужащих, работающих в посольстве. Здесь же находилось и жилье для неженатых сотрудников Министерства иностранных дел. В «Доме Америки» стоял автомат-проигрыватель с новейшими пластинками, а из Германии трижды в неделю присылали фильмы. Был также и открытый бассейн.