Джеролд Шектер - Шпион, который спас мир. Том 2

Система раннего оповещения «Дистант», показанная Пеньковскому в Париже, должна была разрешить проблему быстрой связи в случае чрезвычайных обстоятельств. Шеф московской резидентуры ЦРУ получил инструкции немедленно сообщить в штаб о приеме сигнала раннего предупреждения, прежде чем проводить проверку тайника. В результате этого предупреждение было бы принято гораздо раньше, чем если бы московская резидентура ждала материала из тайника. Такое предупреждение могло привести к безотлагательному объявлению тревоги.

Британцы беспокоились о том, что сигнал раннего оповещения, посланный с помощью «Дистанта», не-проконтролированный и неправильно оцененный, мог быть неправильно понят и привести к началу войны. Морис Олдфилд, представитель МИ-6 в Вашингтоне, выразил эти дурные предчувствия в письме Джеку Мори, обсуждая договоренность о любых «внезапных» сообщениях «Героя», «говорящих о намерении Советов атаковать Запад». «Внезапные» — это сообщения первоочередной важности.

Закодированное сообщение будет послано в лондонское отделение ЦРУ, а потом в Британский объединенный разведывательный комитет, куда будут приглашены представители ЦРУ. «Таким образом надеялись, что англо-американская оценка сообщения сохранится в секрете до выхода из разведывательного сообщества. Отчет «Дистанта» не будет воспринят Соединенным Королевством как доказательство нападения, пока ОРК не признает его таковым», — писал Олдфилд {105} 105 Письмо Олдфилда Мори от 27 октября 1961 г. .

Это не совпадало с мнением американцев о том, как обращаться с ранним оповещением об атаке. Дик Хелмс настаивал на том, что ЦРУ должно было передать необработанные данные, если источник заслуживал доверия. Потребители информации сами обязаны были решить, что она обозначает.

28 октября 1961 года в лондонское отделение ЦРУ было послано сообщение, составленное Джеком Мори от имени Аллена Даллеса и одобренное самим Даллесом. Это была попытка выработать соглашение о работе системы раннего оповещения. Отдавая дань беспокойству англичан по поводу риска, который был неизбежен при передаче столь важной информации раннего предупреждения «стрелявшим без разбора», как англичане говорили о потребителях информации, Управление все же стояло на своем. Англичане никогда открыто не говорили о командовании стратегическими ВВС, но основная ответственность за стратегический ядерный ответ на советскую военную инициативу лежала на КСВВС и военно-воздушных силах, завысивших оценку советской ядерной мощи и первыми выступивших за стратегию упреждающего удара по СССР.

Сообщение Даллеса допускало, что необходимо найти нужный баланс между опасностью неправильного использования и еще большей опасностью задержки подобной информации, иначе могут возникнуть чрезвычайно сложные проблемы. По приказу Управления шеф лондонского отделения ЦРУ Фрэнк Уизнер заявил англичанам, что ЦРУ не может связать себе руки обязательством запретить распространение информации раннего оповещения, которая может стать решающей. Необходимо несколько часов, чтобы собрать Объединенный разведывательный комитет, и нужно еще несколько часов для связи между Вашингтоном и Лондоном, а даже эти часы могли означать успех или неудачу атаки. Когда информацию раннего оповещения передадут в ЦРУ и Штаб разведки Соединенных Штатов, если там ее сочтут угрожающей, надо будет немедленно связаться с правительственными чиновниками, не относящимися к разведывательному сообществу.

ЦРУ обещало, что в дальнейшем, безусловно, будет учитывать взгляды англичан в особых делах, но, скорее всего, окончательное решение должно зависеть от ситуации, сложившейся к моменту, когда Пеньковский передаст раннее предупреждение. ЦРУ настояло на том, чтобы отчет мог свободно попасть к президенту, если того требовали обстоятельства.

Предусматривалось, что Пеньковский поместит материал в тайник ЦРУ, но в случае, если он передаст материал англичанам, ЦРУ обстоятельно объяснило им, что необходимо послать сообщение представителям МИ-6 в Лондоне и Вашингтоне и передать их определенным офицерам в советском отделе, «не ожидая его интерпретации или оценки на любом уровне».

Вопрос был решен 31 октября 1961 года в Лондоне на встрече сэра Дика Уайта, главы МИ-6, Аллена Даллеса, пока еще директора ЦРУ, и его преемника Джона Макоуна, приехавшего в Лондон для встречи с сэром Диком. Фрэнк Уизнер, глава лондонской резидентуры ЦРУ, и его заместитель Карлтон Б. Свифт тоже пришли на встречу, как и сэр Хью Стефенсон из Министерства иностранных дел и его коллеги Чарльз Рэнсон, Джон Тэйлор и Норман Дарбишир.

Сэр Дик возвышенно, в своем неподражаемом стиле, тонко намекнул американцам, что сотрудники Британской секретной разведслужбы, безусловно, лучше своих американских коллег, хотя и терпимо к ним относятся. Сэр Дик объяснил процедуру «Дистанта», которая была создана в Лондоне ОРК, и прокомментировал, что эта система разработана для полной уверенности, что отчеты раннего оповещения, полученные от «Героя», будут оценены и приняты до того, как попадут к министрам, как это происходит с политической информацией, переданной «Героем». При использовании «Дистан-та» сэр Норман Брук, секретарь кабинета, будет немедленно проинформирован о получении раннего оповещения. Это даст ему возможность созвать нужных членов кабинета и обсудить отчет сразу же после оценки Объединенного разведывательного комитета.

Аллен Даллес сказал, что канал, по которому будет передаваться информация, — через британскую разведку или ЦРУ, из Москвы или из любой другой точки, в том числе вне Советского Союза, откуда может послать сообщение «Герой», — не будет сильно влиять на время, которое останется в их распоряжении, и любая сторона должна немедленно передать сообщение другой. Он продолжил: ЦРУ поступало бы с подобными отчетами так, как предложил Лондон в разработанной процедуре «Дистант», но, как директор Центрального разведуправления, он не может не передать президенту, напрямую или как председателю Совета национальной безопасности, материал от этого информатора, даже если информация еще не оценена. В этом случае ЦРУ непременно подчеркнет тот факт, что материал еще не получил оценки.

Даллес объяснил англичанам, что Кеннеди имеет четкое представление об условиях, в которых находится московский информатор, и лично заинтересован в материале. Президент выказал особый интерес к русскому варианту изложения его недавних венских переговоров с Хрущевым, содержащемуся в документе, который передал Пеньковский.

Сэр Дик не для отчета, а лишь желая узнать о возможностях КГБ в прослушивании, спросил: не думает ли ЦРУ, что русская версия была сделана по записям? Могли ли они пользоваться для этой цели небольшим записывающим устройством? Даллес сказал, что ЦРУ так не считает; по их ощущениям, отчет был основан на записях переводчика. Однако, добавил он, слова сэра Дика нельзя не учитывать.