Михаил Толочко - Военные разведчики XX века

Гонсалвиш проводил недели, месяцы в бесконечных перелетах и переездах. Иногда он отправлялся в непролазные джунгли или безлюдные горы в компании местных проводников, порой брал в компаньоны одного-двух членов общества. Рассказывали, что однажды он едва не лишился собственной головы. Взявшись изучить проблему расселения и сохранности поголовья обезьян в прибрежной зоне Малайзии, Гонсалвиш по неопытности отважился вступить в контакт с воинственной народностью мокенов. Мокены не признают пришельцев, не терпят, когда кто-то пытается проникнуть в их тесный мирок. Гонсалвиша спасла стоявшая в заросшей гавани у поселения мокенов краснокрылая гидропчелка: он успел взмыть в небо и таким образом избежать жестокой расправы.

Но никакие злоключения не могли остановить этого фанатика. Через несколько месяцев он вылетает на остров Калимантан. Задача та же — обезьяньи стада, их жизнь, их миграция. И вот на грани гласности новый скандал. На сей раз возмутителем спокойствия оказался сам Гонсалвиш. Путешествуя по джунглям Калимантана, президент «Общества защиты животных» неожиданно натолкнулся на высоченный забор. Нанятый проводник-переводчик ничего вразумительного по поводу ограды объяснить не мог: «ничего не слышал, ничего не видел, ничего не говорю». Тогда Гонсалвиш сам решил попытать счастья. Он нажал на кнопку звонка. В ответ — гробовое молчание. Тогда раздосадованный президент толкнул дверь плечом. Она оказалась незапертой.

Гонсалвиш перешагнул порог и к своему изумлению оказался… в гигантском обезьяньем питомнике. «Кому он принадлежит? Для чего такой мощный забор? От чьих взоров кто-то прячет вольеры в непроходимых джунглях? Спасибо растяпе, который позабыл закрыть на засов калитку!» — Рассуждая таким образом, Гонсалвиш, как танк, двинулся в глубь территории. Наконец сквозь густую листву деревьев показались зеленые бараки, составленные из гофрированных алюминиевых звеньев — типичные американские казармы, которые ему приходилось видеть еще во время вьетнамской войны. Под тенью грибка сидел человек в пробковом шлеме, без рубашки, в бежевых шортах, тяжелых башмаках и крученых гетрах до колен. Гонсалвиш решительно направился к грибку…

Как встретили незнакомца в питомнике, какой разговор произошел между его владельцами и Гонсалви-шем, с кем он еще виделся на острове для получения информации, до сих пор неизвестно. Но, возвращаясь с Калимантана в Гонконг, он уже обдумывал в деталях план разоблачения очередной западной авантюры — только теперь уже не британской службы подслушивания ГСХК, а Пентагона США.

Дальнейшие события разворачивались самым стремительным образом. В Гонконге Гонсалвиш, прежде всего, пригласил на ужин самых близких друзей, включая, как об этом стало известно значительно позже, журналиста Рангала. В обстановке полной конфиденциальности он рассказал им тайну обезьяньего питомника.

…Несколько лет назад в джунглях Калимантана объявилась группа американцев. Им удалось, подкупив местные власти, нанять чернорабочих и в рекордный срок соорудить питомник с вольерами для обезьян. Из команды рабочих они оставили двадцать человек для отлова приматов и обслуживания питомника. Первое время вольнонаемные в основном занимались регулярной отправкой обезьян в Соединенные Штаты. Точный адрес, естественно, хранился в тайне. Под покровом ночи клетки с маленькими обитателями Калимантана увозились из джунглей в аэропорт, грузились в американские транспортные машины — концы в воду!

Пролетел год. И вот в питомнике появились отец и сын — биохимики США. Тогда же от одного островного селения к другому поползли слухи, что на территории питомника построили бараки-лаборатории. В них завозили ящики с колбами, вакцинами, шприцами, газовыми баллонами и горелками, каким-то «стерильным» материалом. Отец и сын — их фамилии называли здесь на свой лад: Трубарклоты — стали испытывать на обезьянах секретные препараты. У персонала вскоре появились весьма странные дополнительные обязанности — сжигать на костре десятки гибнущих после вивисекции макак. Эта весть тоже получила быстрое распространение.

Но у кочующей по джунглям тревожной информации не было обратной связи: Трубарклоты считали, что об их опытах на острове абсолютно ничего не известно. А еще через несколько месяцев заинтересованным лицам удалось установить, что обезьян отправляют с острова на базы Пентагона, что питомник с лабораторией также принадлежит военному ведомству США. Следы макак были обнаружены, в частности, на военно-воздушной базе Брукс и в некоторых научно-исследовательских центрах, где на них испытывали ядерное оружие, проводили исследования смертоносных гербицидов. Иными словами, Гонсалви-шу удалось собрать достаточный материал, чтобы уличить Вашингтон в преступлении: приматы используются в экспериментах, направленных на военные цели. Систематизированные данные Гонсалвиш намеривался вынести на суд общественности. Но медлил, опасаясь расправы более могущественных врагов.

В задачу Норитака и входило — любым способом торпедировать затею президента «Общества». В совершенно секретной разработке Лэнгли 38-6/Х-8 указывалось:

1. Компрометация на контрабанде золотом или наркотиками.

2. По прибытии на место операции попытаться внедрить своего человека в окружение «президента» и провести соответствующую профилактику.

3. Осуществить пункт 1, если не сработает пункт 2.

4. Дальнейшие инструкции строжайше из Центра.

Пункт 2 не сработал. Журналист Рангал оказался приятелем Гонсалвиша, а иной кандидатуры пока не было. Время подгоняло: от «президента» можно было ожидать атаки в любую минуту. Норитак нервничал.

Подходил к концу сентябрь. В одно ясное, тихое утро Макао проснулся в пестром убранстве рекламных афиш. Они оповещали о том, что 16 октября на городских магистралях состоятся ежегодные автомобильные гонки «Макао гран при». Взрослые болельщики, мальчишки, да и представительницы слабого пола тщательно переписывали с афиш имена гонщиков, порядковые номера заездов. Кто же придет первым?!

— Такой же тотализатор, — вздохнув, заметил журналист Рангал, — что и на бегах. В Макао играют во что угодно. Азарта публике не занимать. Слышал, прибудет кинопромышленник Ранмэ Шау. Он задумал снять фильм. Сценарий с участием профессиональных мастеров «кунг-фу» уже готов. Совместят его с документальными кадрами гонок, и получится лихая лента! Загребет миллион, не шевельнув пальцем. Есть чему позавидовать…

Рангал и Норитак не спеша прогуливались по забитой туристами Приморской авениде. Задержались возле бронзового памятника. Норитак спросил:

— Это кто?