Михаил Толочко - Военные разведчики XX века

«Что в первую очередь надо сделать? Развернуть среди населения агитацию против реформ Амануллы. Идеи, которые могут вызвать недовольство людей, состоят в следующем. Во-первых, Аманулла отвергает ношение чалмы, узаконенной пророком. Он хочет, чтобы все носили шляпы. Во-вторых, Аманулла отвергает исламские одежды, которые носили предки афганцев. Он отдал распоряжение всем женщинам снять чадру. В-третьих, он повелел женщинам и девушкам ходить в школы. Он решил, что мужчинам необязательно носить усы и бороду. В-четвертых, он усматривает добро в пренебрежении к религии. Ама-нулла отправляет наших жен за границу учиться хорошим манерам, что противоречит установленному. В-пятых, он хочет, чтобы мы лечились у врачей. Он уничтожил лунное летоисчисление…»

Бачайи Сакао не нуждался в комментариях к перечню «злонамеренных акций» правителя Кабула. Он воспринял этот инструктаж как приказ действовать. Через неделю-другую пламя ненависти к Аманулле, словно пожар в ветреную погоду, уже перекидывалось от кишлака к кишлаку. Начались бунты, выступления с оружием в руках против правительства.

Одновременно Пир-Карам-шах распространил через своих агентов сфабрикованные фотографии девиц, внешне похожих на афганских женщин, которые в неприличных позах сидели на коленях у мужчин. Подпись под фотографиями гласила: «Вот как эмир Аманулла исполняет святые веления пророка и священного шариата о том, что никто не имеет права показывать чужим мужчинам свою жену».

Этот подлый прием вызвал новую бурю гнева во всех уголках Афганистана. В Лондоне, куда Лоуренс передавал отчеты о своих операциях, потирали от удовольствия руки. В одном из донесений полковник писал: «Только что распространил по стране заявление нижеследующего содержания от имени всех правоверных: «Мы, все мусульмане, устраняем Амануллу от царствования над нами и признаем себя согласно божьему велению и указаниям великого пророка истинными подданными эмира Сакао. Мы добровольно признаем его правителем Кабула… Да не останется в живых тот, кто не хочет вечности для падишаха». С наилучшими вестями и пожеланиями Пир-Карам-Шах».

Последняя фраза: «с наилучшими вестями и пожеланиями» — служила кодом. В Лондоне знали, что за этим стоит: наступила пора продемонстрировать военную мощь Англии. Немедленно подняв со своих аэродромов в Индии военные самолеты, командование направило их на территорию Афганистана. Некоторые боевые машины долетали до самого Кабула. А под шум авиационных моторов Бачайи Сакао уже вел тайные переговоры с британским послом в Афганистане Хэмфрисом. Британская газета «Дейли мейл» 28 февраля 1929 года сообщила: «Хэмфрис помог Бачайи Сакао стать у власти». Вполне понятно, что главным действующим лицом всей этой авантюры был не Хэмфрис, а полковник Лоуренс.

Бачайи Сакао захватил Кабул и провозгласил себя эмиром Афганистана. Действуя по указанию Пир-Ка-рам-шаха, Бачайи Сакао развернул бурную антисоветскую деятельность. До 20 тысяч басмачей, базируясь в северных районах Афганистана, приступили к осуществлению бандитских налетов на территории советских Среднеазиатских республик. Однако сам Лоуренс понимал: тучи сгущаются. Он знал, что трон Бачайи Сакао непрочен. Надо было спасаться.

В феврале 1929 года он вернулся в Лондон. Именно тогда члены лейбористской партии сделали запрос в английском парламенте относительно «похождений Лоуренса на границах Афганистана». А во время демонстрации, которую организовали британские коммунисты, ее участники в знак протеста сожгли чучело Пир-Карам-шаха-Лоуренса.

Прошли дни, недели, месяцы. О Лоуренсе как-то, забыли. Вспомнили лишь в октябре 1929 года, когда

патриоты Афганистана сбросили с трона ставленника Англии Бачайи Сакао, а затем и казнили. А когда в стране были полностью разгромлены басмаческие банды, рухнули надежды империалистов использовать Афганистан в качестве плацдарма для подрывной работы против СССР.

Ну, а Лоуренс — Пир-Карам-шах? Он решит поставить точку в своей необыкновенной биографии. Решил заняться словотворчеством.

Его перу принадлежат две книги: «Восстание в пустыне» и «Семь столпов мудрости». Свою афганскую авантюру он так и не успел воплотить в книгу. Вечером 19 мая 1935 года по одной из провинциальных дорог мчался мотоцикл. Никто не видел, как произошла авария. Свидетели подоспели на место происшествия уже тогда, когда мотоциклист был при смерти. Им оказался сэр Томас Эдвард Лоуренс, 47 лет… Куда спешил бывший английский военный разведчик? Из некоторых источников известно, что за день до катастрофы Лоуренс получил от одного из своих друзей письмо, в котором тот предложил ему организовать встречу с Гитлером. Обдумав это предложение, Лоуренс помчался на почту (он жил за городом), чтобы отправить срочную телеграмму о своем согласии на встречу. На обратном пути с мотоциклом произошла авария. Известно также, что незадолго до смерти Лоуренс завязал тесные отношения с английскими фашистами и их фюрером Освальдом Мосли.

Так кем же был полковник Лоуренс?

Сам о себе Лоуренс однажды сказал: «Я, в общем-то, похож на ловкого пешехода, который увертывается от автомобилей, движущихся по главной улице».

Он умер октябрьским вечером 1995 года в солидном, восьмидесятидвух летнем возрасте. Последние годы были ужасны: мучила не только нудная, медленно убивающая старость, которую чуть-чуть скрашивала новая молодая жена, — приводила в ярость и угнетала шумиха, поднятая вокруг его имени. Тогда, в 1951 году, когда он полюбовно договорился с контрразведкой, уволился с государственной службы, бросил к чертовой матери старую добрую Англию и уехал, казалось, что с прошлым покончено и оно уже не вернется.

Увы, не тут-то было! Сначала его имя пережевывал Питер Райт, помощник начальника английской контрразведки, посмевший нарушить все каноны службы и выпустить в конце восьмидесятых свои сенсационные материалы. Правда, мадам Тэтчер запретила их в Англии, устроила шумный процесс, и нарушителю спокойствия пришлось доживать свои дни в далекой Австралии, но что проку?

Вновь на него набросились журналисты, вновь забросали одним и тем же вопросом: был ли он пятым в великолепной кембриджской пятерке? Кто его вербовал: Филби или Блант? Или сами русские? Какая там, к черту, «пятерка»! Из одного Кембриджа вышло не меньше дюжины русских агентов, не говоря об Оксфорде, правда, история об этом умалчивает. И слава Богу.

После Райта его дело закрутил сначала друг Блант, а в начале девяностых сбежавший на Запад Гордиевский: в Москве время зря не терял, решил солидно обеспечить себе будущее, покопался в архивах и потом все это выплеснул на страницы книги.