Михаил Толочко - Военные разведчики XX века

Андропов был, пожалуй, самым информированным человеком в советском руководстве и понимал, что дальше так жить нельзя. Летом 1983 года он потребовал от разведки КГБ информацию о перспективах развития стратегических ракетно-ядерных сил США. Это доклад был составлен исключительно на основании материалов Билла.

В этот день огромный кабинет Андропова напоминал генеральный штаб в годы войны. По стенам были развешаны многочисленные диаграммы, чертежи, стол был завален картами и справочниками.

Докладывал аналитик разведслужбы. Кульминацией стало изложение перспективных вариантов базирования американских стратегических ракет. Аналитик выражал свои мысли максимально просто и доходчиво. Еще во времена Брежнева в разведслужбе прочно укоренилось правило: чем выше идет информация, тем проще она должна выглядеть. Для Политбюро писали так, чтобы «было понятно даже идиоту».

Согласно материалам Билла, Пентагон разрабатывал следующие проекты.

Вариант первый. Американские стратегические ракеты наземного базирования находятся на открытой местности. Но как только поступает сигнал о запуске советских ядерных ракет, они начинают катиться в сторону. Откатившись примерно на милю, они — о, чудо! — сами зарываются в землю при помощи серии направленных взрывов. Сверху их накрывает такой слой грунта, что никакой ядерный взрыв не страшен. Они неуязвимы для советских ракет, которые уничтожают опустевшие стартовые площадки, и готовы нанести сокрушительный ответный удар.

Вариант второй. Американские стратегические ракеты наземного базирования устанавливаются внутри огромных скал, на такой глубине, что им не страшно даже прямое попадание ядерного боезаряда. Для пуска ракет внутри скалы производится серия направленных взрывов, возможно, даже небольшой ядерный взрыв, в результате чего открывается туннель, по которому ракеты вылетают наружу.

Сутулый, с бледным болезненным лицом, Андропов повернулся к Крючкову:

— Информация надежная?

— Абсолютно надежная, — ответил начальник разведки.

— Это конец, — еле слышно произнес Андропов. — Дальнейшее соревнование с американцами в военной области теряет смысл. Мы можем окончательно доконать экономику. Нужно договориться с США, даже ценой крупных уступок. Чем раньше мы это сделаем, тем меньше придется уступать. Если они начнут осуществлять эти проекты, будет поздно. И нужно пересматривать нашу военную доктрину.

Это был исторический момент, который ознаменовал коренной поворот в стратегической доктрине и внешней политике Советского Союза. Горбачев лишь претворил в жизнь то, к чему пришел Андропов, но не успел осуществить.

В это время Валентин уже работал в Москве начальником вашингтонского направления североамериканского отдела разведслужбы. В этой должности координировал работу вашингтонской резидентуры, во главе которой воцарился новый начальник — генерал Андросов.

Самый большой вклад, который мог внести Андросов в работу с Биллом, — не мешать. Именно так поступал мудрый Якушкин и в результате добился значительных успехов. К несчастью, новый резидент решил поруководить. Первым делом он дал указание, чтобы Билл более тщательно отбирал свои материалы и приносил только самое интересное. Так, мол, безопасней и для него, и для оперработника. Какое заблуждение!

У Билла просто не было времени внимательно просматривать и отбирать материалы. Убирая офисы, он находился под постоянным контролем местной охраны.

В свете указания Андросова Биллу оставалось либо подольше задерживаться в лифте с мешками бумаг (что было очень опасно), либо приносить все домой и уже здесь производить отбор материалов. Естественно, агент остановился на втором варианте.

Очень скоро его жилище затоварилось похищенными бумагами. Что с ними делать? Раньше он просто выбрасывал их. Но тогда он не был агентом советской разведки. В крайнем случае его могли уволить с работы. Сейчас же ему грозил страшный провал.

Но Андросов об этом не задумался и весной 1983 года распорядился перевести Билла на тайниковую связь, которая теоретически считалась более безопасной. В реальной жизни передача материалов через тайники технически настолько сложна, что перебои в связи, особенно на начальном этапе, неизбежны, а от перебоев в связи до провала — рукой подать.

Через некоторое время Билл заложил контейнер с материалами в трех метрах от того места, которое ему указал на инструктаже оперработник. Все попытки найти контейнер не увенчались успехом. Понадобилось около двух недель, чтобы Билл в конце концов сам нашел его и забрал.

Казалось бы, все хорошо, что хорошо кончается. Но Валентин забеспокоился: «А что, если в течение этих двух недель контейнер попал в руки ФБР и контрразведка положила его на место, чтобы начать оперативную игру с КГБ?»

Запахло провалом.

В середине октября 1983 года пост радиоперехвата вашингтонской резидентуры зафиксировал работу на-ружки за каким-то объектом в центре Вашингтона. Обычно сотрудники наружного наблюдения ФБР использовали кодированную связь. На этот раз они переговаривались открытым текстом, и эти переговоры не оставляли сомнений в том, что хвост тащится за Биллом.

В тот же вечер решено было поставить Биллу сигнал об опасности. Но Билл, видимо, заметив за собой слежку, сам предупредил об опасности советского разведчика. И он сумел это сделать, несмотря на плотное наружное наблюдение! Работу с Биллом прекратили, а через некоторое время удалось узнать некоторые детали провала.

Резидентура КГБ в Перу вышла на его родственника, который сообщил, что однажды к Биллу с обыском нагрянуло ФБР и обнаружило у него огромные запасы похищенных бумаг. Его долго допрашивали, но затем отпустили. След агента был окончательно потерян. А Валентин до сих пор не уверен, кто кого привлек к сотрудничеству. То ли он Билла, то ли Билл использовал его и советскую разведку для покорения новых высот в своем хобби — мусорологии.

Первый слабый намек канул бы в Лету, если бы не дотошная начальница «отдела жалоб» ФБР в Сан-Франциско.

К сведению борцов против отечественных стукачей: американцы официально поощряют это полезное для родины дело, в ФБР приходит масса наветов на соседей, жалоб от одиноких вдов, исповедей алкоголиков, фантазий психопатов, сообщений о преступлениях родственников, друзей и сослуживцев. Вся эта пестрая почта тщательно фильтруется, дабы обнаружить среди навоза жемчужное зерно.

11 мая 1984 года эта начальница прочитала написанное на машинке письмо: «Дорогой сэр, я уже несколько лет занимаюсь шпионажем и передал совершенно секретные кодовые книги, технические инструкции к шифровальным машинам, секретные телеграммы и т. д. До определенного момента я не знал, что эта информация уходила в Советский Союз, с тех пор меня мучит раскаяние. Цель этого письма — дать возможность ФБР вскрыть важнейшую шпионскую сеть. Мне известно, что мой контактер завербовал в нее по крайней мере еще трех человек…» Далее аноним высказывал желание сотрудничать с ФБР при гарантии полного освобождения от уголовного преследования. Хитрец предлагал общаться через полосу уличных объявлений в газете «Лос-Анджелес Таймс» и выбрал себе псевдоним Рус.