Михаил Толочко - Военные разведчики XX века

Наружное наблюдение, выставленное за Уокером, не дало результатов ФБР столкнулось с опытным конспиратором.

Тем временем дело получило новый поворот. Аналитики ФБР пришли к выводу: Рус и есть тот самый таинственный Джерри Вентворт. Снова дали объявление в газету. Ответа не последовало.

Оказалось, несколько лет назад Лаура побывала у Вентворта, однако адрес его забыла, дважды звонила ему по телефону… Лауру заставили хотя бы приблизительно припомнить маршрут, которым она следовала к Вентворту, и его дом. ФБР даже обнаружило нечто, похожее на ее описания, но никакого Вентворта там не было и в помине. Подняв телефонные книги за 1982 год, нашли номер, по которому звонила Лаура, однако он принадлежал некоему Джерри Витворту. Не ошиблась ли дочь шпиона? Лаура это допускала.

Тут же ФБР установило личность Витворта: 1939 года рождения, с 1962 по 1983 год служил на флоте, последние десять лет был связан с шифрами и другими видами коммуникаций на кораблях и в береговой охране. Более того, в его обязанности входило хранение шифров, кодовых книг и инструкций к шифровальным машинам. Оказалось, с 1970 по 1971 год Уокер был начальником Витворта. Теперь аналитики не сомневались, что Витворт и есть Рус.

Уже шесть недель ФБР подслушивало телефон Уокера, поражаясь живописности его мата, но никаких зацепок получить не удавалось.

17 мая в Пенсильвании у него умерла тетка, однако он сообщил родственникам, что в воскресенье — день ее похорон — занят служебными делами и не сможет проститься с покойной. Это насторожило ФБР: обычно Уокер по воскресеньям не работал, да и по телефону ни с кем не договаривался. Что же это за дела? На операцию были брошены сливки ФБР.

Утром в воскресенье Уокер вышел из своего двухэтажного дома в Норфолке и уселся в «Шевроле», одет он был по-дорожному. Проехав по городу, внимательно наблюдал в зеркальце за идущими сзади машинами, дважды останавливался, выехал на шоссе, развернулся, добрался до автострады и взял курс на Вашингтон.

Наружное наблюдение сразу усмотрело в действиях Уокера профессиональную проверку и старалось держаться от него на расстоянии, поддерживая связь по радио. Движение в сторону Вашингтона еще больше настораживало: из показаний Барбары следовало, что, во всяком случае с 1976 года, с Уокером работала через тайники вашингтонская резидентура. К слежке за шпионом подключились специальные самолеты ФБР, но его часто выпускали из вида из-за густых деревьев вдоль пути. Наружники боялись идти в хвосте: дорога была извилистой, и держать Уокера без риска раскрыть себя оказалось невозможно. Неудивительно, что в 5 часов вечера наружна его потеряла.

Спускались сумерки, агенты были в отчаянии. Но тут удача: около 8 часов наружна неожиданно зафиксировала машину Уокера. В 8.15 он запарковал машину, вышел и стал что-то высматривать. В 8.20 на дороге появилась машина голубого цвета с дипломатическим номером, принадлежавшим советскому посольству, в частности, как тут же установило ФБР, третьему секретарю посольства Алексею Ткаченко, проходившему по учетам как сотрудник КГБ. В машине сидели его жена и ребенок — обычная уловка для выезда на «прогулку» в воскресенье. Наружна побоялась брать в оборот Ткаченко, но, погасив фары, продолжала следить за Уокером. В 8.30 он вышел из машины, подошел к мусорному ящику на стоянке, после чего уехал. Подскочившие агенты увидели в мусорнице пустую жестяную банку из-под воды, что для профессионалов почти наверняка означало сигнал: я прибыл в район, заложил материалы в свой тайник и изыму материалы из вашего…

Тут произошла путаница: агент ФБР положил банку на место, дабы ее увидел Ткаченко, и предупредил идущую во втором эшелоне бригаду наружников, что потом банку необходимо изъять как вещественное доказательство (на ней должны остаться отпечатки пальцев), однако наружники поспешили и прихватили банку с собой.

В 9.08 Ткаченко, не увидев банки и решив, что операция сорвалась, преспокойно выехал из района. Уокер тем временем остановился, вышел из машины, немного побродил около леса и уехал в город, где бесцельно бродил по торговому центру, явно убивая время. Тщательно обыскав место у леса, наружники обнаружили рюкзак с вещами, под которыми лежала фотопленка.

В 10.15 Уокер вновь появился в районе тайников. Выехав на место, где оставил рюкзак, ничего там не обнаружил и направился к другому тайнику. В чем дело? Ткаченко взял документы, но почему ничего не оставил? Такого в практике работы с КГБ никогда не случалось. Расстроенный, Уокер уехал в город и остановился в мотеле.

ФБР уже получило указание арестовать его без всякого ордера (!) — птичка могла ускользнуть из капкана.

В 3.30 утра агент ФБР позвонил в номер Уокера и, прикинувшись портье, попросил его спуститься вниз;· ибо в его машину врезался фургон.

Уокер лениво вышел из комнаты, осмотрел лестницу и вернулся обратно. Через несколько минут, когда он снова вышел, двое агентов с револьверами в руках уже мчались ему навстречу по коридору. Уокер выхватил из кармана револьвер и прице. шлся.

— ФБР! Бросить оружие!

Уокер тут же понял, что сопротивление бесполезно, револьвер глухо стукнулся об пол. Его поставили лицом к стене, надели наручники, сняли парик (он прикрывал им лысину), очки, пояс, ботинки и носки.

В штаб-квартире ФБР в Вашингтоне бурно праздновали победу и потирали руки, готовясь брать остальных участников шпионской сети. Помимо документов, в рюкзаке обнаружили письмо, написанное Уокером своим боссам в КГБ. Он сообщил, что привез материалы от источника «С», однако их немного из-за опоздания корабля, на котором тот служит. Загадкой, по мнению Уокера, оставалось поведение «Д», не желавшего продолжать сотрудничество, но Уокер высказывал твердую уверенность, что, оставшись без денег, «Д» сам попросится обратно. Сообщалось, что у «К» пока нет возможностей, но они могут появится.

ФБР и так уже знало, кто есть кто: «С» — сын Уокера Майкл, «Д» — Витворт, «К» — возможно, Артур Уокер.

Когда агенты ФБР объявили Витворту, что арестован его друг Уокер, тот чуть не упал в обморок, однако никаких признаний не последовало.

Артур Уокер сравнительно спокойно прореагировал на сообщение ФБР об аресте брата, но полностью отрицал, что знал о шпионских занятиях Джона. Он согласился сесть на детектор лжи, и аппарат показал, что Артур почти по всем пунктам врет.

Майкла Уокера раскололи прямо на борту авианосца «Нимиц», бросившего якорь в Хайфе. Он не стал запираться и показал, что, начиная с 1983 года, передавал отцу секретные документы…

Как же началась эта уникальная в истории разведки эпопея, продолжавшаяся целых семнадцать лет?