Евгений Попов - «Венгерская рапсодия» ГРУ

Подполковник Гибсон был хорошо нам известен. Он родился в Англии в 1897 г. В раннем детстве вместе с родителями приехал в Россию. В восьмилетнем возрасте вернулся в Англию, где учился до начала Первой мировой войны. Ежегодно приезжал на каникулы к родителям в Москву. Окончил в Англии военное училище. Как знающий русский язык, был командирован в Россию в качестве сотрудника аппарата военного атташе (английским военным атташе в то время был небезызвестный генерал Нокс, один из организаторов установления диктатуры адмирала Колчака и его советник). В России Г. Гибсона называли по имени-отчеству: Андрей Карлович. В 1916 г. в составе английского бронеавтомобильного подразделения Гибсон участвовал в Брусиловском прорыве. В 1917 г. вместе с дипкорпусом переехал в Москву. А в 1919 г. советские органы его интернировали и обменяли на находившегося в английской тюрьме М.М. Литвинова.

Вместе с английскими экспедиционными войсками он прибыл в Одессу. Был переводчиком английской военной миссии при штабе генерала Деникина. С 1933 г. по 1939 г. руководил английской разведкой в странах Центральной Европы и на Балканах. Находясь в Турции, руководил также и английской разведывательной сетью в Греции и Болгарии.

Гибсон был серьезным, очень опытным, умным разведчиком. Он обладал большим объемом информации, поэтому был весьма интересным собеседником. На завтраке, на который Ляхтеров пригласил его вместе с братом журналистом, Гибсон рассказал, что, очевидно, он в скором времени будет специализироваться по Балканам и активизирует там разведывательную деятельность. В связи с этим он рассчитывает на содействие советской разведки.

Николай Григорьевич заметил, что он весьма настороженно отнесся к такой «откровенности» Г. Гибсона. Похоже было, что гость рассчитывал на то, что в порядке взаимности его советский собеседник сообщит какие-нибудь дополнительные данные о шагах румынской дипломатии в сторону Советского Союза. Его, по-видимому, интересовала также наша оценка положения в Югославии.

Стремление представителя британской разведки получить дополнительную информацию о деятельности румынской дипломатии было вполне объяснимо: в августе 1944 г. обстановка в Румынии с каждым днем менялась под влиянием событий на фронте. В районе Кишинева была окружена 6-я немецкая армия, на побережье Черного моря в окружение попала 3-я румынская армия. В двадцатых числах августа были наголову разбиты 15 немецких дивизий. Группа армий «Южная Украина» (около 50 дивизий, из которых половину составляли румынские) была разгромлена.

В Румынии активизировались оппозиционные силы. Было сформировано коалиционное правительство. Новый премьер-министр Михаил Антонеску (однофамилец маршала Иона Антонеску) надеялся, что ему удастся найти общий язык с англо-американцами и заключить с ними перемирие без участи в переговорах Советского Союза.

Независимо от правительства энергичными поисками возможности установить контакт с западными странами занялся конкурент нового премьер-министра влиятельный политик, лидер крестьянской партии Маниу. Не теряя времени, он направил на о. Мальту капитана румынских ВВС принца Маттея Рика-Кантачуцино, вместе с которым отправились представители крупного румынского капитала, связанного с западными компаниями. Румынский принц предъявил англичанам официальное письмо, которое англичане склонны были рассматривать в качестве полномочий на ведение переговоров от имени румынских оппозиционных кругов.

Почти одновременно премьер-министр также направил своего эмиссара принца Стирбея в Египет. Принц установил контакты с англичанами и с представителями Советского Союза, он информировал англичан и советского представителя о том, что новое румынское правительство готово порвать отношения с Германией, заключить перемирие и повернуть оружие против немецких войск.

Глава румынского правительства не случайно остановил свой выбор на принце Стирбее. У него были хорошие связи с Англией. Стирбей встретился в Александрии со своим зятем, офицером британской секретной службы, майором Боксхаллом, который оказал содействие Стирбею, организовав ему беспрепятственный полет в Лондон.

Сложилась парадоксальная ситуация. Англичане параллельно вели переговоры с румынами на Мальте и в Лондоне: неясно было, какие силы возьмут вверх в Румынии. Затягивание переговоров у обеих румынских делегаций создавало иллюзию, что им удастся заключить перемирие только с англо-американцами, в обход СССР.

Неопределенность в отношении к переговорам в Лондоне привела к тому, что румынский посланник в Анкаре сообщил советскому коллеге С. Виноградову о намерении румынского правительства вступить в переговоры с правительством СССР о заключении перемирия со странами антигитлеровской коалиции.

Король Михай трезво оценив обстановку, приказал арестовать обоих Антонеску. В Министерство иностранных дел был вызван советник германского посольства. Ему официально было заявлено, что Румыния прекращает отношения со странами оси и требует вывести немецкие войска из Румынии.

Гитлер приказал командованию своих войск подавить путч. Но приказ этот был уже невыполним. Бомбардировка Бухареста немецкими самолетами только усугубила ситуацию.

В посольстве Германии царили замешательство и неразбериха. 2 сентября немецкий посол Киллингер, осознав безысходность положения, закрылся в своем кабинете. Сотрудники посольства услышали два выстрела. В кабинете нашли два трупа — посла и его секретарши. Так германский посол поставил последнюю точку в отношении гитлеровской Германии с Румынией.

В сентябре в Москву прибыла официальная румынская делегация во главе с видным румынским аристократом Стирбеем, имевшим соответствующие полномочия. Вскоре соглашение о перемирии было подписано. Румынские войска приняли участие в операциях против венгерских и немецких сил.

Однако наши союзники, судя по всему, сомневались в том, что мы не ведем разведку против них. Эта подозрительность, продолжал генерал Ляхтеров, однажды привела к трагедии. По случаю прибытия в Турцию с визитом одного из высокопоставленных британских военных был устроен обед. На приеме помощник военного атташе Великобритании капитан Брик, симпатичный гвардеец под два метра ростом, провозгласил тост за успехи Красной армии. Шеф капитана толкнул его под столом ногой, давая понять, что капитан говорит не то, что следует. Брик продолжал говорить, не обращая внимания на недовольство начальника. Тогда шеф наступил ему на ногу. Когда капитан закончил свой тост, начальник отвел его в сторону и грубо отчитал за симпатии к русским. По-видимому, он обвинил молодого офицера в чем-то, что возмутило капитана. Он вышел из помещения, сел в свою машину и уехал на берег моря. Здесь его и нашли мертвым с пистолетом в руках. Его честь была задета незаслуженным подозрением.