Борис Шапталов - Как организовали «внезапное» нападение 22 июня 1941. Заговор Сталина. Причины и следствия

Как видим, Сталин использовал троцкизм не механически, а творчески. Если Троцкий говорил о необходимости расширения демократии в партии как средстве оздоровления атмосферы в руководящем слое, то Сталин предпочел более радикальное средство борьбы с политическим насморком – отсечение голов.

Был ли Сталин учеником Троцкого? Можно привести много фактов в пользу положительного ответа, но в реальности если Сталин и был чьим-то учеником, то Макиавелли. А то, что Сталин примыкал к большевикам и пользовался идеями то Ленина, то Бухарина, то Преображенского с Троцким, говорит лишь о его прагматизме. Он вообще был хозяйственным человеком. У него хорошие идеи не пропадали, а обязательно выстреливали со временем. Причем не только в переносном смысле… Пример. В 1926 году на его имя пришло письмо от некоего Еремеева с весьма сенсационными предположениями.

«Секретарю Парткомитета Дорогому тов. Сталину.

Настоящим прошу обратить внимание, (что) дорогой наш вождь и учитель Революции. т. Ленин скончался не от своей болезни, а от отравления яда. Затем последовали так же этой смертью 2 товарища: Фрунзе и Дзержинский. Вся старая гвардия гибнет от яду, яд приобретен (у) врагов наших – антанты капитала, которая стремится всеми силами уничтожить наилучших борцов революции. Провокаторы находятся среди руководителей Советской власти и исполняют долг Антанты капитала, сети секретного заговора…» [78]И ведь прав оказался малограмотный, но классово проницательный товарищ Еремеев! На судебном процессе 1938 года подсудимые подтвердили факт отравления ими главного чекиста страны Менжинского, председателя Госплана Куйбышева и пролетарского писателя Горького. А в 1952 году выяснилось, что врачи – они же агенты мирового империализма – «залечили» второго человека в партии на тот момент Жданова.

А вот еще один эпизод. В сентябре 1927 года было объявлено, что ОГПУ арестовало членов оппозиции Щербакова и Тверского, которые обсуждали с бывшим врангелевским офицером возможность организации военного переворота. Кто такие Щербаков и Тверской и что за врангелевский офицер, имевший возможность совершить военный переворот, историкам неизвестно, ибо расследование как-то быстро затухло. Но шума это сообщение наделало в то время немало. Шутка сказать – оппозиция вступила в сношения с белогвардейцами! Докатились!

В архиве сохранилось письмо лидеров оппозиции по этому поводу с примечательными словами: «Зная, с кем мы имеем дело, мы предполагаем, что ко всем эффектам с «врангелевским офицером» хотят прибавить еще какой-либо эффект с «покушением» на лидера – чтобы развязать себе руки для какой-нибудь расправы» [79]. А что, хорошая подсказка. В декабре 1934 года именно по этой методе был убит Киров.

Главным для Сталина была цель, средства же подходили любые, лишь бы были действенными для ее достижения. А вот какие цели реально (а не декларируемые) хотел достичь Сталин – это уже настоящая загадка для исследователя его жизненного пути. Тем более что поклонники Сталина предпочитают искать ключ к отгадке в другом месте. Пример тому книга профессора В. Касатонова «Экономика Сталина» (М., 2014). Не успел он начать свое повествование, как сразу неправда. На странице 8 читаем: «Мы можем начать отсчет сталинской экономики не от 1929 г., а от несколько более раннего времени – середины 1920-х гг., когда в партии и государстве Сталину удалось добиться перевеса в борьбе с троцкистами и новой оппозицией и начать подготовку к сворачиванию НЭПа и проведению индустриализации».

Вот такая ловкость рук. Оказывается, это троцкисты выступали против индустриализации, это они солидаризовались с Бухариным, да хорошо товарищ Сталин оказался на боевом посту – пресек.

Ложь во спасение – принцип обкатанный, потому профессор МГИМО не стесняется. Тут и сенсационные открытия типа: «…индустриализация осуществлялась за счет средств, которые в первые годы советской власти «пламенные революционеры» награбили у народа и вывезли за границу. Сталин в 1930-е гг. провел «экспроприацию революционеров» и за счет полученных валютных средств финансировал индустриализацию». «Сталин добивался получения от обвиняемых паролей и шифров, дававших доступ к банковским счетам на Западе в обмен на обещание сохранить «пламенным революционерам» жизнь». Это новое слово в обосновании репрессий, имеющее большие перспективы в деле внедрения мифа (или, говоря обыденным языком, – вранья) в «массы». Доказательств, кроме главного – «одна бабушка рассказывала», не приводится, но стоит отдать сталинистам должное, – фантазия у них работает хорошо. И проблем с совестью нет.

Также в книге приведен традиционный набор напраслин против Троцкого: «Начиная с 1925 г. ключевой фигурой в стане противников ГМВТ [80]стал Л. Троцкий»; «В 1927 г. троцкисты выдвинули лозунг о максимальном расширении экономических отношений с капиталистическим миром без всяких ограничений» [81]. Разумеется, и по данному пункту никаких доказательств не приводится. Все основано на формуле: «Верьте мне, люди; жена говорит, что глаза у меня честные». Но дело делается, и у читателей подобной литературы формируется нужный образ мысли. Такое обращение с историей, увы, типично для сталинистов.

Надеюсь, вышеизложенный материал достаточно убедителен (этими фактами он не исчерпывается, можно добавить еще), чтобы с полным основанием констатировать: те, кто хвалит Сталина, фактически разделяют установки Троцкого. А критикующие взгляды Троцкого о путях строительства социализма на деле критикуют Сталина. Вся аргументация в пользу коллективизации и индустриализации, которая приводилась в советское время, и все, что пишется ныне в оправдание рывка 30-х годов, фактически разработано левой оппозицией. Но сочинения троцкистов не читают, а ограничиваются поздними сфальсифицированными пересказами. Поэтому любопытно задаться вопросом: что собой представлял Троцкий как политик, который оказался прав, но проиграл вчистую, как в свое время, так в глазах потомков? И чем Сталин отличался от своей тени?

Трудно представить, чтобы любивший ораторствовать Троцкий отказался от регулярных созывов съездов и пленумов ЦК. Сталина такие «фантики» мало интересовали. Сталин был более глубок и фундаментален, что касалось власти. Он умел и любил работать с аппаратом, чтобы аппарат был ему всецело подчинен. Ради этого он неоднократно пускал кровь аппаратчикам, и занимался этой работой до конца своих дней. Троцкий не умел этого делать и не хотел учиться искусству политической манипуляции, потому столь быстро и позорно проиграл, несмотря на первоначально огромный авторитет и влияние.

Троцкий имел ярко выраженные вождистские наклонности (самозабвенная вера в свой ум и историческое предназначение), но не имел способностей стать диктатором. В этом Сталин кардинально отличался от Троцкого. Он обладал талантом подчинять себе других. И эта способность со временем росла и крепла, пока не превратила скромного Джугашвили в персону исторического масштаба, подчиняющую себе народы. Причем Сталин был не просто диктатором, он стал диктатором особого – вождистского (фюрерского) – типа. А это стезя редких личностей.