Олег Фейгин - Цепная реакция. Неизвестная история создания атомной бомбы

В документах АНБ также говорилось, что в Лондоне при бомбежках в октябре – ноябре 1944 года возникли необычные пожары неизвестного происхождения, которые стали причиной многочисленных человеческих жертв и разрушений промышленных зданий. Правительство Великобритании предупредило граждан о возможных немецких бомбардировках с применением бомб на основе расщепления атома. Американское военное руководство тоже заранее уведомило, что восточное побережье США может быть выбрано в качестве цели для ударов неких немецких летающих бомб.

Итак, 24 августа 1944 года Геринг на основе прямого указа Гитлера от 19 июня 1944 года «О концентрации исследований по новым типам вооружения» издал приказ о проведении полной реорганизации атомных научных исследований. С этого момента все без исключения работы «Уранового проекта» должны были проводиться под полным руководством научного штаба Объединения специальных военных исследований Имперского исследовательского совета. В эту структуру под сопредседательством Геринга и Гиммлера входили несколько специальных отделов под руководством крупнейших ученых. Структурные изменения коснулись и общей стратегии выполнения «Уранового проекта».

Так, новые исследовательские центры согласно указаниям Гиммлера стали размещать вблизи крупных концентрационных лагерей, таких как Освенцим, где был построен гигантский завод по производству синтетического каучука. Однако, несмотря на то что здесь трудились тысячи квалифицированных специалистов и десятки тысяч заключенных концлагеря, а само производство потребляло электричества больше, чем один промышленный район Берлина, ни в одном документе ведомства Шпеера не зафиксирован выпуск конечного продукта этого громадного завода.

По мнению Фаррелла, это был промышленный комплекс по разделению изотопов урана. Он удачно располагался неподалеку от чешских и германских урановых рудников и источников электроэнергии – гидроэлектростанций, необходимых для изотопной сепарации. К тому же этот «каучуковый» комбинат был связан сетью автобанов и железнодорожных путей с Нижней Силезией, где предположительно находилось несколько подземных центров для сборки ядерных боеприпасов.

Все это ставит под сомнение многие «канонические» истории о том, что с начала 1944 года, когда военные действия перенеслись на территорию Германии, никакие проекты реорганизации «Уранового проекта» уже не могли дать положительного результата, а лишь усилили общую неразбериху в ядерных исследованиях. Здесь в качестве примера чаще всего приводятся разногласия между творческими коллективами Гейзенберга – Вирца и Позе – Рексера, якобы яростно споривших об оптимальной конфигурации урановой «начинки» ядерных котлов. При этом группа Гейзенберга вроде бы безрассудно отстаивала «пластинчатый» вариант, а группа Позе – «стержневой».

В конечном итоге из-за близости к руководству «Уранового клуба» победил Гейзенберг, бессмысленно использовав в своих опытах последние ресурсы рейха: свыше двух тонн урана и почти три тонны тяжелой воды. А к этому времени ее производство фактически прекратилось, поскольку союзная авиация полностью разбомбила последнего производителя этого продукта – комбинат IG Farbenindustrie в Лейне.

Подобная бесконечная череда неудач и блужданий по тупиковым направлениям явно выглядит искусственно, поэтому еще Роберт Юнг взял на себя смелость озвучить идею об «интеллектуальном сопротивлении нацизму» под руководством Гейзенберга. Как уже говорилось, это во многом противоречит позиции самого Гейзенберга, что он и не преминул высказать в своем письме автору. В следующем издании своей книги «Ярче тысячи солнц» Юнг опубликовал письмо Гейзенберга, но оставил в нем только общую часть положительного отзыва о своем произведении.

На общем фоне неудач немецких физиков необычно выглядит просочившаяся в Лондон информация о большом достижении ученых из лаборатории под руководством Боте и Фюнфера, в ноябре 1943 года в присутствии Гейзенберга успешно запустивших урановый котел с графитным отражателем, содержащим 1,25 тонны урана, 1,5 тонны тяжелой воды и 10 тонн сверхчистого графита, окружавшего кадмиевые стержни. Это позволило эффективно контролировать и регулировать цепную реакцию, хотя профессор Вирц считал данный ядерный котел экспериментальным и субкритическим со сравнительно небольшим коэффициентом размножения нейтронов.

В январе 1944 года группа профессора Вирца успешно испытала новый реактор с использованием кубиков урана. Но тут из Имперского исследовательского совета поступило срочное предписание об эвакуации персонала и оборудования в небольшое местечко Хайгерлох, расположенное в 15 километрах к западу от Хехингена. Хорошо зарекомендовавший себя урановый котел предполагалось разместить в заброшенной каменной штольне. В начале февраля Вирц, Герлах и Дибнер с колонной грузовиков, перевозивших уран, графит, тяжелую воду и оборудование, прибыли на новое место дислокации.

Здесь мнения о подходящем месте для лаборатории разделились, и Дибнер решил увезти часть оборудования и материалов в свой исследовательский центр в Штадтильме. Крайне возмущенный таким поворотом событий, Вирц начал звонить в Хехинген Гейзенбергу, который срочно прибыл в Штадтильм и вынудил Герлаха вернуть некоторую часть радиоактивных препаратов и приборов. Эта история показывает, какие бурные страсти бурлили в «Урановом клубе» в последние годы войны, что мало напоминает часто рисуемую картину «самороспуска» этой организации в начале 1944 года.

В конце февраля 1944 года в Хайгерлох для общего научного руководства проектом прибыл Гейзенберг, который тут же начал монтаж модифицированного варианта уранового котла с использованием полутора тонн металлических урановых кубиков с таким же количеством тяжелой воды и десяти тонн графитовых блоков. Важным элементом строящегося реактора был кадмиевый замедлитель для контроля над цепной реакцией. Остальные запасы сырья и оборудования использовала в Штадтильме группа доктора Дибнера в оригинальном реакторе с урановыми элементами в виде полых шаров, которые по расчетам должны были вести себя гораздо лучше, чем кубики из урана. Некоторые исследователи истории «Уранового проекта» считают, что Дибнеру удалось запустить свой урановый котел в самоподдерживающемся режиме весной 1944 года, и он проработал как минимум до начала 1945 года, выйдя из строя в результате аварии.

В альтернативной истории «Уранового клуба» весна 1944 года также занимает важное место, поскольку именно в этот период вроде бы начались лихорадочные приготовления к серийному производству ядерных боеприпасов. Для этого был построен специальный подземный завод в самом сердце Рура, куда стали стекаться готовые материалы и комплектующие из других центров «Уранового проекта». Считается, что на строительство были брошены огромные ресурсы рабочей силы, не менее 100 000 заключенных, которых предполагалось методически уничтожать по мере выполнения плана работ. На основании подобных альтернативных исторических реконструкций обычно делается вывод, что уже к концу 1944 года могла быть получена первая серийная атомная бомба.