Кирилл Назаренко - Флот, революция и власть в России: 1917–1921

Это предложение о сотрудничестве Д. Н. Вердеревскому было не последним. Между 16 и 25 марта 1918 г. [483]его посетил Ф. Ф. Раскольников, который «настаивал» на принятии адмиралом командования Балтийским флотом. Д. Н. Вердеревский отказался и на следующий день в письме Е. А. Беренсу объяснял свой поступок тем, что «военное значение Балтийского флота, даже при условии вывода его из Гельсингфорса, равно нулю», что флот находится в «отчаянном стратегическом положении» и что политические страсти слишком разбушевались. Несмотря на свой отказ, он советовал Е. А. Беренсу вывести из Гельсингфорса хотя бы боевые суда и привлечь для разработки плана спасения флота капитанов 1 ранга А. М. Щастного, П. В. Вилькена 1-го, К. В. Шевелева 1-го и старшего лейтенанта Б. А. Сокольникова 1-го [484].

Д. Н. Вердеревский отказался от заманчивых предложений большевиков, но и в белом движении не участвовал. В мае 1918 г. он эмигрировал, жил в Лондоне, занимаясь торгово-промышленной деятельностью. В 20–30-е гг. адмирал был видной фигурой в масонских кругах. Во время Второй мировой войны адмирал негативно относился к фашистской Германии. После войны Д. Н. Вердеревский принял советское гражданство, стал одним из организаторов Союза советских граждан во Франции, входил в состав Ассоциации друзей Движения Сопротивления. Умер в Париже и похоронен на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа.

Отношение к Д. Н. Вердеревскому позволяет сделать вывод о том, что даже бескомпромиссно настроенные матросы – большевики уже в первые дни после победы Октябрьской революции были готовы привлекать на свою сторону не просто военных специалистов, а даже лиц, прежде занимавших высшие посты. Что касается личности Д. Н. Вердеревского, то он мог бы оказать определенное влияние на смягчение трений между офицерством и матросами во время перестройки флота осенью 1917–1918 гг., способствовать сохранению остатков боеспособности военно-морских сил. Очевидно, что его фигура на посту главы ведомства не вызвала бы такого негативного отношения офицеров, как личность П. Е. Дыбенко. Видимо, отказ Д. Н. Вердеревского поступить на службу Советской власти был продиктован не принципиальным неприятием революции, а какими-то случайными соображениями, возможно, солидарностью с остальными членами последнего Временного правительства.

4 ноября 1917 г. выходит постановление СНК «О назначении М. Иванова товарищем морского министра с исполнением обязанностей председателя Верховной коллегии Морского министерства» [485]. Имеется в виду капитан 1 ранга М. В. Иванов (1875–1942), вскоре произведенный в контр-адмиралы. Участник обороны Порт-Артура, начальник Партии траления, удостоенный золотого оружия с надписью «За храбрость». В Первую мировую войну был командиром крейсера «Диана» (1915–1917), начальником 2-й бригады крейсеров (1917). Кстати, 2-я бригада крейсеров считалась более пробольшевистски настроенной, чем 1-я [486]. Впоследствии М. В. Иванов служил в РККФ, был инспектором морских сил ВЧК, после увольнения в отставку в 1924 г. служил в торговом флоте СССР капитаном ряда судов, консультантом в научно-исследовательских учреждениях. Согласно семейной легенде, отец М.В. Иванова был незаконным сыном знаменитого вождя декабристского движения П. И. Пестеля [487].

Постановлением СНК для того, чтобы взять Морское министерство под контроль, 7 ноября 1917 г. была создана Верховная морская коллегия (ВМК), которая равнялась по своим правам Главнокомандующему флотом. Во главе ВМК стоял П. Е. Дыбенко, в нее вошли капитан 1 ранга М. В. Иванов (управляющий Морским министерством) и В. В. Ковальский (черноморский матрос, делегат II Съезда Советов) [488]. Название нового органа не сразу стало устойчивым – вплоть до января 1918 г. он именовался то «Верховной коллегией Морского министерства», то «Военной коллегией управления Морским министерством», то «Военно-морской коллегией».

Возможно, что смысл назначения М. В. Иванова управляющим министерством заключался в попытке взять под контроль Морское министерство «изнутри», без формального введения в высшее руководство ведомства большевиков из числа матросов или штатских. Существование такого плана подтверждается и сравнительно длительными переговорами с Д. Н. Вердеревским о принятии им поста руководителя морского ведомства – впервые его кандидатура возникает еще 26 октября, и она продолжает обсуждаться по меньшей мере до 18 ноября (разговор Н. А. Ховрина с Н. В. Крыленко в первый день работы Всероссийского съезда военного флота). Этапом борьбы вокруг фигуры главы ведомства стало издание специального приказа об уходе со своего поста Д. Н. Вердеревского и новый приказ о вступлении в управление С. А. Кукеля, вышедший 11 ноября [489].

Если такой план и существовал, то он спустя некоторое время показал свою несостоятельность. Упорное неприятие предложений большевиков Д. Н. Вердеревским привело к необходимости принятия других мер по овладению аппаратом центральных флотских учреждений.

ВМК смогла подчинить себе центральный аппарат морского ведомства к 14 ноября 1917 г., что ознаменовалось началом нумерации приказов по флоту и морскому ведомству заново [490]. В приказе о вступлении в управление флотом Коллегии ее состав не совпадает с первоначальным. Вместо В. В. Ковальского в составе ВМК фигурирует начальник Военно-политического отдела (с декабря 1917 г. – Управления политической частью Морского министерства) и председатель Военно-морского революционного комитета машинный унтер-офицер большевик И. И. Вахрамеев. В тот же день были утверждены комиссары и их помощники при отделах Морского министерства [491], а при «Военной Коллегии управления Морским министерством» (как назвали в приказе Верховную морскую коллегию) был утвержден Военно-политический отдел в составе И. И. Вахрамеева (член РСДРП(б) с весны 1917 г.), К. Я. Зедина (член РСДРП с 1904 г., прапорщик по морской части), А. Г. Железнякова (матрос-анархист), а также Шерстобитова и Максимовича [492].

Последовал период калейдоскопических кадровых перетасовок, представление о которых дают первые приказы ВМК по флоту и морскому ведомству. Вполне естественным было увольнение в отставку прежних руководителей ведомства, которые оказывали сопротивление новым властям и назначение новых на их место. 14 ноября полковник В. П. Лебедев [493]стал начальником Главного управления кораблестроения [494]. На следующий день, 15 ноября, был уволен «от службы контр-адмирал граф [А. П.] Капнист», последний дооктябрьский начальник МГШ. 16 ноября капитана 1 ранга Е. А. Беренса назначили временно исполняющим должность начальника штаба [495]. 17 ноября сменился целый ряд руководителей морского ведомства: вместо В. П. Лебедева начальником ГУК стал генерал-майор С. О. Барановский, а В. П. Лебедева откомандировали в распоряжение ВМК (на следующий день он стал начальником грузовых перевозок Балтийского моря [496]). Капитан 2 ранга Яковлев [497]был назначен начальником ГУЛИСО, главный инспектор морской строительной части статский советник Толмачев был заменен полковником А. Л. Дубовым [498](правда, 19 января 1918 г. издали еще один приказ об отстранении Толмачева от руководства Управлением морской строительной части [499], что может быть следствием вполне естественной неразберихи при смене власти). В тот же день, 17 ноября 1917 г., старшего лейтенанта С. Н. Унковского назначили генералом для поручений при морском министре [500], а уже через десять дней он стал временно исполняющим должность начальника походного штаба морского министра [501]. Надо сказать, что А. Л. Дубов был избран депутатом Кронштадтского совета военных депутатов еще весной 1917 г. По свидетельству Ф. Ф. Раскольникова, он «пользовался большим авторитетом и довольно часто выступал» в совете [502].