Николай Лузан - Кто, если не мы

— Борис Флегонтович.

— О, у Вас великолепная трубка! — отвесил комплимент Эдвард.

— Над ней работал такой известный мастер, как… — пустился было в объяснения Орехов.

— А курил ее сам дядюшка Джозеф, — бесцеремонно перебил Эдвард.

— Да, она принадлежала Сталину! А откуда Вы знаете? — Орехов был немало озадачен такой осведомленностью американца.

— Хо, Борис Флегонтович, Вы известны не только как коллекционер. Ваше имя широко известно и в более узких кругах, — многозначительно произнес Эдвард. Затем подхватил Орехова под руку, отвел в угол и, понизив голос, сказал: — Ваше изобретение в области обнаружения летательных аппаратов, изготовленных по стелс-технологии, не имеет цены.

— О чем Вы?! Какое еще изобретение?! — опешил Орехов и растерянно захлопал глазами.

Американец не давал ему опомниться и с жаром прошептал:

— Тише, тише, Борис Флегонтович! Только не надо привлекать к себе внимание. Вот, пожалуйста, Ваша публикация.

Перед носом Орехова появился «Вестник науки» за 2008 год с его статьей. Он распахнутым ртом хватал воздух и оторопело смотрел то на журнал, то на американца, а тот с напором навязывал свое:

— Борис Флегонтович, сама судьба послала Вас мне. Мы готовы начать с Вами сотрудничество немедленно. Мы знаем о Вашем положении в институте и, чтобы не создавать проблем, можем строить его на конфиденциальной основе.

К Орехову, наконец, вернулся дар речи, и срывающимся от волнения голосом он спросил:

— А-а, Вы, собственно, кого представляете?

— Очень серьезную американскую организацию, которая специализируется на приобретении передовых технологий. А если они имеют оборонное значение, то она готова платить вдвойне, — наседал Эдвард.

Орехова изменился в лице, в его глазах был неподдельный испуг, а с дрогнувших губ еле слышно прозвучало:

— Не-т.

— Борис Флегонтович, не спешите отказываться. У Вас есть шанс заполучить в коллекцию трубку Джеймса Бонда.

Этих слов Орехов уже не слышал. Он шарахнулся от «американца» как черт от ладана. Лазарев довольно пыхнул трубкой и скучающим взглядом прошелся по залу. Он свою роль исполнил, остальное было делом наружки и группы захвата — отследить Орехова и перехватить при выходе на резидентуру ЦРУ в Москве.

Ровно в 6.50 у Александра Рудакова сработал внутренний будильник. Последние 37 лет он почти не давал сбоев. Рык старшины 2-го дивизиона 433-го ракетного полка старшего сержанта Зверева поднимал на ноги не только рядового, позже младшего сержанта Рудакова, но и мертвого. В 1976 году, простившись с армейской службой и грозным старшиной, Александр думал, что команда: «Дивизион, подъем», подобно эху, навсегда затеряется в дремучих лесах Среднего Урала, но этого не произошло. Как в Москве — слушателя контрразведывательного факультета Высшей школы КГБ СССР, так и в дальних гарнизонах — лейтенанта, а затем и генерала вырывал из сна рык старшины, намертво засевший где-то в глубине памяти.

«Боец, старшину, как и первую любовь, ты не забудешь до конца своей жизни», — вспомнил Рудаков крылатую фразу Зверева и скосил глаза налево. Жена Людмила, с которой он был знаком со школьной скамьи, уже хлопотала на кухне. Оттуда доносились звон посуды, ее и голоса дочерей Светланы и Анны.

«Товарищ генерал, негоже от личного состава отставать!» — укорил себя Рудаков и подхватился из постели, прошел к окну и распахнул его настежь. От морозного воздуха перехватило дыхание, и он поспешил запахнуть створки. В них отразилось грузное, с осанистым брюшком тело.

«Э-э, Саня, распустил ты себя! Надо заняться спортом!» — решил Рудаков и потянулся к гантелям.

Острая боль прострелила в правую ягодицу и отозвалась в пятке — о себе и возрасте напомнил остеохондроз.

«Нет, Саня, так резко начинать не стоит. Вот пойдешь в отпуск и будешь системно перекачивать живот в грудь. Перекачивать? А оно тебе надо?» — задался он вопросом и вспомнил слова первого наставника в искусстве контрразведки, начальника особого отдела КГБ по Оренбургской ракетной армии генерал-майора Виктора Тарасова: «Спорт здоровому не нужен, а хилому не поможет».

Потирая спину, Рудаков вынужден был признать: «Виктор Григорьевич, Вы, как всегда, правы. Спортом пусть занимаются внуки» — задвинул ногой гантели под шкаф и задержал взгляд на старенькой гитаре, фотографиях кумиров своей юности — Владимире Высоцком и квартете «Битлз». Они, казалось, с укоризной смотрели на него.

Рудаков задорно подмигнул им и, отвесив поклон, сказал:

— Извините, ребята, не судите строго, в следующий раз я вам что-нибудь сбацаю на гитаре, — и коснулся ее грифа.

Струны отозвались тихим переливом звуков и напомнили ему о временах веселой студенческой жизни. Она беззаботно смеялась со старой черно-белой фотографии. На ней верткий как угорь, гривастый парень в стиле Битлз в окружении друзей азартно наяривал на гитаре.

«Вот же было время — никаких забот, одни мечты и удовольствия! — с грустинкой подумал Рудаков и утешил себя: — Не расстраивайся, Саня, молодость уходит, но с возрастом приходит мудрость. Хорошо бы, а если он придет один? Тогда…»

— Саша! — окликнула его с кухни Людмила и позвала: — У нас все готово, иди завтракать!

— Так, женский батальон, без моей команды не начинать! — ответил он и поспешил в ванну.

Через пятнадцать минут дружная семья Рудаковых в полном составе собралась за столом, и они смогли обсудить, давно намеченную и все откладывавшуюся на потом поездку в Оптину пустынь. На этот раз ему не помогли никакие отговорки. Надвигались новогодние праздники, и он под напором трех любимых женщин сдался, но, опасаясь потерять свой последний бастион — традиционную вылазку на охоту в компании старых друзей-сослуживцев, поспешил ретироваться.

Дожидаясь машины, Рудаков кутался в воротник шинели и нетерпеливо поглядывал на часы. Она безнадежно опаздывала, сказывалась непогода. Зима, до этого мирившаяся с капризной слякотной осенью, словно сорвалась с цепи. Все изменилось в считанные минуты. Мощный циклон обрушился на столицу, в сотне метров ничего не было видно, и улицы превратились в автомобильный капкан. Наконец, из снежной круговерти показалась машина, и Рудаков поспешил нырнуть в теплый салон. Дорога стала настоящим испытанием для нервов — три километра растянулись на час, а за сотню метров до него ауди безнадежно застряла в сугробе. Дальше Рудакову пришлось идти пешком, на входе в управление, отряхнув с ботинок снег, поднялся в холл. Ему навстречу, чеканя шаг, шел дежурный по управлению, как положено по Уставу, остановился за три метра и доложил:

— Товарищ генерал-майор, за время моего дежурства в управлении и частях контрразведывательного обеспечения происшествий не случилось! За исключением: вчера около 23 часов в районе стации метро «Динамо» подверглись нападению неустановленных лиц два офицера из Академии Петра Великого; в 10-м НИИ при проведении экспериментальных работ из-за несоблюдения правил техники безопасности пострадал один человек…