Евгений Примаков - Очерки истории российской внешней разведки. Том 3

Новой точкой отсчета для резидентур на Дальнем Востоке стало развязывание Японией в 1937 году полномасштабной войны против Китая. Возможность удара Японии по СССР напрямую связывалась с быстрым поражением Китая, с неспособностью его весьма неоднородного правительства организовать должный отпор агрессору, и потому резидентуры внешней разведки внимательно следили за отношением к войне различных фракций китайского руководства. Поводов для беспокойства у Советского Союза было предостаточно. Прояпонская группировка во главе с Ван Цзинвэем, бывшим членом правительства Чан Кайши и членом Центрального исполнительного комитета правящей в Китае партии Гоминьдана, как сообщала шанхайская резидентура в Москву, пользуясь трудным положением центрального китайского правительства и неудачами на фронтах, в октябре 1937 года выступила за проведение переговоров с Японией и «заключение мира на любых условиях».

На секретном совещании Ван Цзинвэй ставил вопрос таким образом, что если глава Центрального китайского правительства Чан Кай-ши не примет «мирных» предложений Японии, то он будет добиваться его смещения.

Агентурным путем удалось установить, что Чан Кайши иначе относится к проблеме войны с Японией. Он отдавал себе ясный отчет в том, что мир с Токио на японских условиях означал бы новый взрыв гражданской войны в Китае, крах политики Центрального правительства и неминуемое его смещение. Поэтому он отверг «мирные» предложения Японии и решил продолжать борьбу, исходя из того, что в данной ситуации СССР объективно нужен Китаю в борьбе с Японией.

Наша резидентура сумела получить информацию о совещании высшего руководства Китая 14 декабря 1937 г., на котором Чан Кайши публично назвал СССР «единственным союзником Китая в войне с Японией» и заявил, что «сейчас все надежды Китая на Англию и Америку лопнули». После того как из правительства вывели некоторых прояпонских деятелей, стало возможным провести переговоры Чан Кайши с его политическими соперниками — коммунистами Ван Мином, Мао Цзэдуном и Чжоу Эньлаем о совместных боевых действиях против японцев.

Таким образом, создалась благодатная почва для развертывания работы внешней разведки. Тем более, что готовность к установлению с нами контактов и налаживанию сотрудничества по линии спецслужб проявило гоминьдановское руководство.

Одновременно результативно велась работа по срыву планов внезапного нападения Квантунской армии, сосредоточенной на границах Советского Союза, на СССР и МНР. Наращивание японцами боевых операций в Китае, наряду с непрекращавшимися антисоветскими провокациями, создавало для нашей страны угрозы на Дальнем Востоке. Достаточно сказать, что в 1939 году в регионе было выявлено более 170 японских агентов и чуть меньше — за первое полугодие 1940 года.

Благодаря добытой резидентурой в Харбине информации о приведении в боевую готовность японских войск, насчитывавших 350 тысяч солдат и офицеров, и введении в действие их системы ПВО события у озера Хасан в 1938 году не оказались неожиданными для Москвы. Информированным было командование наших группировок и в районе реки Халхин-Гол в 1939 году, получившее сведения о подготовке японских войск к нападению на Монголию. Ценность добытой внешней разведкой информации трудно принизить: поражение японских войск вынудило подать в отставку не только коман дование Квантунской армии в полном составе, но и находившийся у власти японский кабинет министров, осложнило развитие военного союза Японии с Германией и Италией и поставило под сомнение идею «блицкрига» на Дальнем Востоке.

Все это побудило японское правительство приступить к осуществлению «южного варианта» стратегического плана военных действий и предложить Москве 7 апреля 1941 г. заключить договор о ненападении с условием продажи Советским Союзом Японии Северного Сахалина. Поскольку советская сторона категорически отказалась обсуждать это предложение, переговоры завершились 13 апреля 1941 г. подписанием пакта о нейтралитете [29].

Но соглашение о нейтралитете не решало всех проблем обеспечения безопасности советского Дальнего Востока. Самым опасным противником там накануне войны оставалась Япония. Учитывая это, усилия резидентур в Китае направлялись Центром на разведывательное проникновение в японские объекты, особенно в спецслужбы, штабы войск, и вскрытие их деятельности, враждебной СССР. По мере продвижения японских войск в глубь Китая перед рядом резидентур ставились задачи не только добывания военностратегической и военно-политической информации, но и содействия в создании партизанских отрядов и диверсионных групп из китайцев.

На случай войны Японии с СССР Центр создал в Харбине и Шанхае нелегальные резидентуры, а в некоторые другие города направил нелегалов, снабженных радиоприемниками. Предусматривалось также использование курьеров Центра, намечались и другие меры по получению разведывательной информации в условиях войны с Японией.

Всего функционировало 12 «легальных» резидентур — в Чунцине, Ланьчжоу, Харбине, Шанхае, а также в городах Синьцзяна — Урумчи, Кульдже, Чугучаке, Шара-Сумэ, Хами, Кашгаре, Хотане, Аксу. В кризисной ситуации (постоянные антисоветские провокации, активные действия со стороны японских спецслужб) действовал оперативный состав на оккупированной японцами территории — в Шанхае, Харбине и в Маньчжурии. Относительно благоприятные условия для разведывательной работы существовали в Синьцзяне, но там с 1941 года начал мешать дубань (губернатор) Шэнь Шицай, перешедший на антисоветские позиции.

Не будет преувеличением, однако, утверждать, что центр тяжести всей разведывательной деятельности в сентябре 1939 года переместился во временную столицу Китая Чунцин, куда для исполнения обязанностей посла СССР и главного резидента прибыл 34-летний А.С. Панюшкин. Это обусловливалось крайне сложной международной обстановкой, характеризовавшейся нападением Германии на Польшу и началом войны в Европе, заключением в июле 1939 года англо-японского соглашения (соглашение Арита-Крейги) — английского варианта «дальневосточного Мюнхена».

Тогда же среди членов китайского правительства увеличилось число сторонников «умиротворения агрессора» путем незамедлительного заключения мира с Японией на любых условиях, в связи с чем возросла опасность капитуляции Китая. Даже среди сторонников продолжения войны с Японией, возглавляемых Чан Кайши, начались колебания, и они также стали склоняться к заключению мира с Японией, но на приемлемых для Китая условиях и при посредничестве США и Англии. Все зримее обозначалась задача как нашего посольства, так и главной резидентуры: удержать центральную администрацию Китая на позициях активного сопротивления. Над этой проблемой постоянно работали и дипломаты, и оперативные работники резидентуры.