Евгений Примаков - Очерки истории российской внешней разведки. Том 3

Многоплановая масштабная помощь, оказываемая СССР китайскому народу на протяжении десятилетий, затронула в конце 30-х годов и сферу совместной разведывательной деятельности, причем заинтересованность в установлении контактов и налаживании сотрудничества с советской разведкой проявила разведка центрального правительства, находившегося в Чунцине. В апреле 1938 года во время переговоров с советским представителем начальник 2-го отдела Военного комитета (китайская внутренняя разведка), генерал Чжан Цзолин поднял вопрос о желательности сотрудничества между китайской и советской разведками в целях проведения следующей работы:

1. Китайцы передают нам материалы по белоэмиграции, иностранцам и троцкистам, а мы сообщаем им имена известных нам японских агентов.

2. Китайцы будут передавать нам японские шифровки, а мы наладим в Москве их расшифровку и передадим партнерам их содержание.

3. Для совместной работы против Японии наша резидентура в Шанхае и нелегальная китайская резидентура будут связаны непосредственно либо через связника.

Советская сторона тщательно рассмотрела китайское предложение, подписав соглашение на правительственном уровне по некоторым вопросам совместной борьбы с японцами.

На основе достигнутой договоренности в 1938 году было создано на паритетных началах Объединенное бюро для ведения совместной разведывательной работы против Японии (руководитель — генерал Чжан Цзолин, его помощник советский представитель). Объединенное бюро состояло из трех отделов: 1-й отдел занимался организацией разведывательной сети, подготовкой личного состава и изучением оперативной техники; 2-й отдел — информационный, обрабатывал агентурные сообщения; 3-й отдел — хозяйственный. Расходы по содержанию агентурной сети в размере 20 тыс. американских долларов в год распределялись поровну между договаривающимися сторонами.

В мае 1938 года 7-й отдел Главного управления государственной безопасности командировал в Объединенное бюро под прикрытием РУ РККА сначала одного, а затем второго оперативного работника. В конце 1938 года они информировали, что китайской разведкой создано семь нелегальных резидентур, действовавших активно в Нин-ся, Ханькоу, Тяньцзине и Гонконге. Некоторая информация поступала из резидентур в Пекине, Циндао и Цзинани. Связь с резидентурами поддерживалась по радио и через связных.

От этих резидентур китайская разведка получала сведения о дислокации японских войск, их переброске, подготовке боевых операций, в том числе налетов японской авиации на города Китая.

Вместе с тем, отмечали наши оперативные сотрудники, работа китайской разведки страдала серьезными недостатками: слабой оставалась организация подготовки агентов для заброски в японский тыл, допускались грубые нарушения правил конспирации в самом Объединенном бюро, а также в резидентурах. Халатность и безответственность часто приводили к провалам и другим нежелательным последствиям. Расшифровка агентурных сообщений была очень медленной, в результате чего донесения о подготовке рейдов японской авиации иногда поступали руководству после совершения налетов.

В период работы в Объединенном бюро китайцы пытались разрабатывать и вербовать советских разведчиков. В дальнейшем китайская сторона, ограничивая свой вклад, стала требовать от нас передачи рецептов тайнописи, шифров, оперативной техники для пеленгации нелегальных радиостанций японских шпионов и других специфических материалов. Постепенно советских представителей пришлось отозвать, и сотрудничество с китайской разведкой стало носить эпизодический характер.

Как явствует из вышеизложенного, резидентуры не только обеспечивали Центр информацией о намерениях Японии в военной, политической и экономической областях, но и предпринимали конкретные действия по нейтрализации и срыву дальнейших попыток Токио дезинтегрировать Китай, который к 40-м годам оказался разделенным на несколько частей. Деятельность резидентур внешней разведки в Китае объективно содействовала усилиям патриотических кругов этой страны по созданию необходимых условий для объединения государства и достижения окончательной победы в борьбе за свою свободу и независимость в 1949 году.

Молодой человек — назовем его «Абэ» — из древней самурайской обедневшей семьи, получив военную подготовку и специальность, мечтал сделать карьеру и разбогатеть. Казалось, судьба предоставила ему для этого шанс.

В 1918 году, воспользовавшись хаосом Гражданской войны в России, Япония предприняла попытку силой захватить российский Дальний Восток. В Приморье был послан экспедиционный корпус.

В составе штаба японских войск во Владивостоке высадился и молодой офицер «Абэ». Он добросовестно исполнял свои обязанности и нес все тяготы войны. За участие в боевых действиях и операциях против партизан и подпольщиков получил боевой орден.

Одновременно «Абэ» изучал нравы и обычаи местного населения, пытался понять происходящие в России события.

25 октября 1922 г. после успешных боев с японцами части Отдельной Краснознаменной Дальневосточной армии и партизаны вступили во Владивосток и интервентам пришлось спешно эвакуироваться. Вместе с японцами в Маньчжурию, Корею и Японию уходили остатки колчаковской армии, казачьи части атамана Семенова, отряды генерала Каппеля и др. В Маньчжурии оказались сотни тысяч бывших российских граждан. Массы российских эмигрантов привлекли внимание вождей белой эмиграции в Европе. В Китай устремились их представители с целью создания единого фронта эмигрантов для борьбы с Советской Россией.

В то же время с финансовой помощью и под контролем японцев в Маньчжурии создаются эмигрантские организации: «Братство русской правды» (БРП), «Бюро по делам русских эмигрантов» (БРЭМ), «Трудовая крестьянская партия» (ТКП), «Сибирский круг», «Российская фашистская партия» (РФП) и др. Большая часть этих организаций провозгласила своей целью отделение от СССР дальневосточных районов и Восточной Сибири, создание на этой территории государства под протекторатом Японии.

Значительная часть русской эмиграции на Дальнем Востоке стала благодатной средой для работы японской и других разведок. Из нее вербовалась агентура, набирались боевики в отряды и диверсионно-разведывательные группы, засылавшиеся на территорию России для продолжения вооруженной борьбы с советской властью и выполнения заданий японской разведки.

В директиве ИНО ОГПУ, направленной в резидентуры на Дальнем Востоке в сентябре 1930 года, в частности, говорилось: «…желательно получать от вас периодически краткие обзоры… настроений и планов белогвардейских группировок. Вскрывайте посредством более глубокого анализа действительную подоплеку тех или других мероприятий «белых вождей», специально заостряя внимание на ко-мандирах-партизанах, учитывая их конкретную работу по подготовке диверсионных и террористических актов… Выявляйте нити связи с Европой — какие оттуда поступают директивы, кто заинтересован в их осуществлении и т. д. Всегда надо пытаться выяснить, кто стоит за спиной той или другой белой группировки. Надо выявлять среди враждебно настроенной эмиграции английскую, французскую и особенно японскую агентуру».