Евгений Примаков - Очерки истории российской внешней разведки. Том 3

Летом 1936 года «Осипов» переехал в Тяньцзинь, куда был переведен полковник Сасо. Позднее туда же перебрался из Харбина бывший начальник группы русских жандармов К. Воронин, который подозревал «Абэ» и «Осипова» в сотрудничестве с советской разведкой, о чем неоднократно доносил японцам. Группа Воронина в Харбине была известна тем, что под видом борьбы с советской разведкой систематически занималась шантажом, пытками и вымогательством в отношении советских граждан, богатых эмигрантов и иностранцев и постепенно настолько обнаглела в этих преступлениях, что японцы были вынуждены выгнать всю группу со службы и выслать из Маньчжурии. В связи с этим в конце 1936 года в английском секторе Тяньцзиня между Ворониным и членами его группы произошло столкновение, в котором Воронин, утаивавший большую часть награбленного, был убит. Расследование дела велось китайскими властями, но в нем как представитель японской жандармерии участвовал «Осипов». О результатах расследования резидентура доложила Центру:

«1. Положение «Осипова» в местной японской разведке укрепилось настолько, что вся работа полковника Сасо по белым, советским и иностранцам проходит сейчас через руки нашего помощника.

2. Насмерть поссорились местные японские полицейские и жандармские органы с английской полицией и властями английской концессии. Ссора зашла настолько далеко, что эти английские власти не оказывают теперь японцам никакого содействия в их борьбе с «крамольными» китайцами, белыми и советскими, находящимися на территории английской концессии.

3. Полностью были скомпрометированы местные японские органы (консульство, штаб японских войск, жандармерия, полиция и т. д.) в глазах не только местной, но и всей иностранной колонии в Китае, т. к. из опубликованного официального коммюнике английской полиции было совершенно ясно, что беспорядки на месте организованы японцами.

4. Столкнулись лбами местные официальные китайские власти с японцами…

5. Среди местных белоэмигрантов вызвано недоверие к японцам, т. к. они на деле наглядно убедились, на что способны японцы в отношении своих друзей».

В 1938 году «Осипов» работал в особом отделе японской полиции. В связи с этим резидентура сообщала, что «вся сеть японских агентов в настоящее время подчинена «Осипову». Таким образом, через нас проходят все сводки агентов… и мы в курсе всей работы полковника Сасо по белоэмигрантам, советским гражданам и иностранцам».

«В начале сентября с.г. Сасо намерен послать «Осипова» в Шанхай для вербовки новых агентов из белоэмигрантов, которых предполагается расставить на всех узловых станциях железных дорог и в городах, где проживают иностранцы (за исключением Шанхая и южного берега реки Янцзы)».

Положение «Осипова» было прочным, его возможности по оказанию помощи нашей разведке значительно расширились, однако в том же 1938 году по указанию Центра резидентура прекратила с ним связь из-за того, что на него пало подозрение как на лицо… завербованное репрессированным в 1938 году разведчиком. В 1945 году во время военных действий в центральном Китае «Осипов» погиб.

«Фридрих» — бывший офицер колчаковской армии, а затем одного из отрядов генерала Каппеля, в Маньчжурию приехал в 1926 году из внутренних районов Китая. Работал в особом (политическом) отделе жандармерии г. Харбина. Сотрудничал с советской разведкой с 1930 года. Еще в 1929 году, до начала сотрудничества, предупредил о планировавшемся налете белогвардейцев и японцев на генконсульство СССР в Харбине. В дальнейшем давал информацию о засылке японцами разведчиков и белобандитов на территорию СССР, о японской агентуре на КВЖД, провокаторах в колонии русской эмиграции, о подготовке японцами и белоэмигрантами враждебных акций против советских учреждений, захвата дипломатической почты и похищений советских сотрудников генконсульства, о создании фашистской партией группы боевиков для совершения террористических актов против командированных советских представителей.

В 1936 году «Фридрих» был арестован японцами по подозрению в связях с советской разведкой. Следствие зела группа К. Воронина.

Он стойко выдержал допросы, сопровождавшиеся жестокими пытками. После освобождения из-под ареста «Фридрих» был выведен резидентурой в Тяньцзинь, а затем в Шанхай.

«Браун» — бывший офицер-каппелевец, полковник китайской армии, награжденный высшим китайским военным орденом, в Харбине с 1923 года, с советской разведкой сотрудничал с 1927 года, когда полностью разочаровался в белом движении. Наша резидентура характеризовала его как образованного, решительного, смелого человека, нетребовательного к жизненным условиям, ставящего в жизни на первое место работу, пользующегося доверием в китайских и белоэмигрантских кругах. Преданный, ценный источник информации, добывавший всегда безукоризненно точные материалы.

«Браун» активно работал в таких белых организациях, как «Братство русской правды», «Дружина русских соколов», «Российский общевоинский союз», пользовался уважением в руководстве амурского казачества и у семеновцев. От него поступала информация о деятельности этих организаций, попытках японцев через Семенова сформировать вооруженные казачьи части для будущей войны против МНР и СССР, о подготовке диверсионных и разведывательных банд и их выходах на советскую территорию, о засылке в СССР отдельных агентов японской разведки. Одному из них, Клюжину, неоднократно засылавшемуся японцами в Советский Союз под видом искателя кладов, оставленных бежавшими из России купцами и промышленниками, была поставлена задача: «Основная цель поездки в Союз должна заключаться в создании диверсионно-террористических групп, главным образом в Дальневосточном крае и в Сибири. Группы эти должны сейчас вести организационно-подготовительную работу и активно выступить только с началом войны. Особое внимание обратить на создание таких групп или ячеек на транспорте с задачей проведения ими диверсионных актов по взрыву мостов, тоннелей, уничтожению хлебных элеваторов, дезорганизации движения и т. п.». Клюжину рекомендовалось, «используя уже имеющиеся у него связи, подбирать пока только руководителей групп, подробно их инструктировать и дать задания собирать вокруг себя соответствующих лиц. С руководителями групп установить явки и пароли». При этом во время инструктажа Клюжина японцами лицемерно подчеркивалось, что у Японии якобы «нет каких-либо агрессивных намерений против России».

Вместе с тем еще в августе 1933 года резидентура установила, что «в начале июля в Харбин прибыл полковник административно-оперативного отдела Генерального штаба Японии Исимото, активный член военной партии, личный друг генерала Араки, с задачей составить план использования местных русских военных на случай боевых столкновений Японии с СССР. Командирование Исимото рассматривается… как вестник близких военных событий». В своем кругу «полковник Исимото рассказывал, что японская военная партия категорически настаивает на вооруженной демонстрации против СССР, которая должна быть проведена в ближайшее время». Во время пребывания в Харбине «Исимото главным образом был занят разработкой плана военной кампании в Монголии и против СССР. План этот включал два основных момента: 1) занятие Монголии по Ургу [34]включительно и 2) в случае активного сопротивления СССР развернуть военные действия в Забайкалье, Амурской и Приморской областях.