Михаил Тимошенко - Армия России. Защитница или жертва? Как мы снимали Сердюкова

А служба катилась изо дня в день по одному кругу: подъем, зарядка, завтрак, занятия, кросс, обед, физо, ужин, личное время и отбой. Плюс наряды и караулы. Иногда были стрельбы.

В нервной суете подступил праздник – 100 дней до приказа. Вася стал законным «дедом». Вот уже юный салага начал готовить ему дембельский альбом, чистить берцы. Но тут, к его ужасу, слухи пошли, будто Васин призыв хотят задержать на три месяца. Якобы для участия в каких-то маневрах. Но, слава богу, задержали только на месяц. Дембелей построили на плацу, сказали на прощание хорошие слова и отвезли на вокзал. Прощай, армия, как дурной сон…

Александр ОРЛОВ, генерал-майор, сотрудник Академии военных наук:

– Переход на 12 месяцев службы по призыву серьезно подорвал боеготовность армии. Ведь получается, что ее профессиональный костяк – это 300 тысяч офицеров и контрактников. А остальной личный состав – это же, по строгому счету, «ускоренные курсы» для дилетантов. Нельзя считать серьезной армию, больше половины которой – «студенты», с нуля постигающие элементарные азы специальностей. И, едва-едва в чем-то разобравшись, увольняются, уступая место новым армадам недоучек…

Андрей ВЛАСОВ, подполковник, командир танкового батальона:

– Год солдатской службы – это профанация. Это «скачки по верхам». У офицеров тоже пропадает желание всерьез обучать подчиненных военному делу, ведь солдаты в глаза им говорят: «Мы же не собираемся всю жизнь этим делом заниматься. Нам бы лишь до дембеля дотянуть».

Владислав ПАРАМОНОВ, капитан, командир роты:

– Хотите честно? 12-месячная служба солдат по призыву – это несерьезно. Это чем-то напоминает мне «факультатив» для желающих получить общее представление о военной специальности. Я еле-еле успеваю запомнить фамилию солдата, а он уже домой собирается… У нас – часть постоянной боеготовности, а не детский сад. Бойцам в случае чего надо через считанные часы в реальный бой вступать. Но с каким чувством командир подразделения поведет их за собой, если он знает, что в танках «зеленые гуси», а не матерые профи?

Павел КОЛЕСНИКОВ, подполковник, командир зенитного дивизиона:

– Один год службы для подготовки хорошего военного специалиста, а тем более мастера военного дела – это недостаточно. Даже после того как солдаты приходят из учебных центров. В любом случае в части его надо начинать учить заново. Надо вернуть два года службы. Только тогда можно будет надеяться, что знания, которые получит солдат за первые месяцы нахождения в боевом строю, после регулярных тренировок на технике превратятся у него в навыки, а не улетучатся сразу же, как только он уволится в запас.

Денис РЫНДИН, младший лейтенант, командир взвода:

– У меня весной из 27 подчиненных увольняются 26. Пришлют из учебки командиров, наводчиков и механиков. Пока я их научу понимать друг друга с полуслова и пока они сами освоят свою специальность, пройдет шесть-семь месяцев, и что? Дембель, и опять все заново.

Еще в начале этого века солдаты служили по призыву два года. Этот срок специалисты Минобороны и Генштаба считали «более-менее оптимальным». И утверждали, что сокращение его приведет к снижению боеспособности армии. И, тем не менее, под нажимом общественности и к великой радости призывников и их родителей срок службы по призыву сократили сначала до 1,5 года, а затем и до одного года. И вот теперь мы имеем печальный парадокс: боевая техника войск с каждым годом становится все сложнее, а срок службы не позволяет солдатам хорошо освоить ее за 365 дней. Хотя какое там! В реальности боец обучается военной специальности меньший срок. Из 12 месяцев «изымаем» (как уже было сказано) 45 дней на КМБ, затем – три (недавно было шесть) месяца «учебки». Вкупе получается 4,5 месяца. После этого минусуем полтора месяца адаптации в боевой части – и, считай, половина службы пролетела. За оставшиеся шесть месяцев боец (в лучшем случае) успеет 6 раз стрельнуть. Но здесь нельзя забывать, что 3–4 раза в месяц солдат заступает в наряд по подразделению и в караул. Вот и еще одного месяца нет. Итого – семь месяцев пролетело. Каждую неделю у солдата два выходных. Плюс неизбежные болячки, когда он отстраняется от службы и боевой учебы (в среднем набирается три недели за год). В итоге выходит, что реально практическими навыками по своей боевой специальности боец овладевает не более трех месяцев! Даже во время Великой Отечественной войны спецов в тылу готовили больше шести месяцев!

Не секрет, что боеспособность армии определяется уровнем боеспособности ее солдат. Главное управление боевой подготовки Вооруженных сил еще 10 лет назад определило, как этот уровень зависит от срока службы. Взгляните вот на эту табличку.

Когда солдат становится профи

ПРИМЕЧАНИЕ: уровень боеспособности определяется умением солдата действовать при оружии, полностью или частично выполняя свои задачи в составе подразделения или экипажа. Если уровень боеспособности солдата равен 0,1, то один профи в бою заменяет десять таких «рэмбо». Если – 0,5, то двое наших «рэмбо» равны одному профи. Иными словами, после 12 месяцев службы солдата лишь на треть можно считать готовым к боевым действиям. За два года службы он становится таковым на две трети и лишь после 5 лет – профессионалом.

Вывод напрашивается сам собой: существующий срок службы позволяет сделать из солдата лишь примитивный «полуфабрикат».

Замысел генштабовских реформаторов сократить срок подготовки вдвое – с шести до трех месяцев – понятен. Предполагается, что это позволит избежать ситуации, когда в части после увольнения отслужившего призыва (весеннего или осеннего) остается только половина более-менее подготовленных солдат, а остальные – салаги. Да, теоретически три выпуска из «учебки» могут как-то улучшить это соотношение. Но тут возникает ряд вопросов. Если за три месяца можно «изготовить» такого же спеца, как и за шесть, то что, новая программа волшебная? Каждому курсанту выделят личный тренажер, личного тренера и ноутбук? А всю учебно-материальную базу всех учебных центров заменят на новую, на базе нанотехнологий? А всех инструкторов – офицеров и сержантов – на выпускников Вест-Пойнта? Нет, конечно. И что же будем иметь в итоге? А то, что солдат после трехмесячной «учебки» будет боеспособен уже не на 15 %, а на 7,5 %! Разве это серьезно? Ведь речь идет не о выпускниках кулинарного техникума, а о 500 тысячах воинов, которые завтра могут пойти в реальный, а не в учебный бой.