Дения Кобба - Берия. За что его не любят…

Возможно, когда эта инициатива ему удалась, он начал действовать еще более и более раскрепощенно, позволяя себе давать единоличные указания различным министрам, отделам ЦК без санкций на то Политбюро…

Оценивая эти его «дела» с сегодняшних позиций, можно серьезно усомниться в большой интеллектуальной дальновидности Берии. Он хотел «поиграть» в национальную политику в СССР. Мы сейчас уже точно знаем, что бывает, когда политики, особенно скорые на единоличные решения, берутся за подобное. И дело тут не в том, что история нам показала на живых примерах в ХХ веке, как это бывает. Стоили такие примеры дорого. Любое количество крови – это недопустимо дорого, а ее пролились в результате развалов целого ряда многонациональных государств целые реки. Но дело действительно не в этом опыте. Это простой закон дрессировки: нельзя держать в повиновении или даже дружить с хищником, если он не принимает правил дрессировщика. А Лаврентий Павлович хотел пересмотреть это правило. На что он рассчитывал? Что, львовская профессура, изумленная и восхищенная его великомудрием, сложила бы о нем оду и принялась бы строить «бериевский прагматический социализм», забыв о своей ненависти к «клятим москалям»? Напоминает детское желание – «нам всем вместе помириться и съесть по мороженому». Так не бывает.

Кто знает, возможно, Берия бы мог своими амбициями «угробить» СССР еще тогда, окажись он все-таки у власти окончательно? Или утопил бы все в крови, когда стало бы ясно, что «зубную пасту из тюбика выдавили, и назад уже ее не вернуть». Но история, разумеется, без сослагательных.

В это время Берия, как и прежде, не прекращал, а скорее даже интенсифицировал свою работу в области хозяйственного руководства контролируемых им областей. Именно в этот период он отдал личное распоряжение, без санкций ЦК, на проведение испытания первой советской водородной бомбы («Слойки») конструкции Сахарова – Зельдовича – Тамма. Это уже без комментариев. Он просто теряет всякую осторожность.

Аналогичные действия Берия проводил и в области ракетостроения по проектам комплексов ПВО «Беркут» и «Комета», а также в других отраслях. В особенности это касается МВД, где он мог лично отдавать распоряжения любой важности, не испрашивая теперь даже формальной санкции. Так были приостановлены работы целого ряда строительств, которые проводились на основании постановлений Совета Министров.

Подкрепляя свою программу по «исправлению национальной политики», Берия начал разработку новой наградной и поощрительной системы, в которой планировалось введение республиканских орденов, а также он предлагал и разрешить формирование ограниченного контингента национальных гвардий советских республик. И вот как оценить подобное?

Не менее напряженной и активной была деятельность Берии в области международной политики. Как первый заместитель председателя Совета министров СССР, он, участвуя в обсуждениях всех наиболее важных международных вопросов, после смерти Сталина начал проявлять большую активность, внося предложения на Президиум, которые определили международную политику Советского государства на значительный срок после его смерти.

Так, 19 марта 1953 г. по предложению Берии было принято Положение Совмина СССР, в соответствии с которым руководство СССР обратилось к правительствам КНДР и КНР «с предложениями о возобновлении переговоров о перемирии между воюющими сторонами».

27 июля 1953 г. перемирие было заключено, и «корейский узел» если не был развязан, то по крайней мере пришел в то состояние, в котором находится до сих пор. Хотя эта проблема могла перейти в гораздо более «горячую» стадию, если учесть тот факт, что американцы всерьез прорабатывали варианты нанесения ядерного удара по КНДР и по Китаю. Успех, конечно, и Берия не случайно направил свой взгляд в эту сторону. Товарищ Ким Ир Сен был офицером НКВД, и кому, как не Лаврентию Павловичу, было на него воздействовать. А обратный эффект был большой. Получалось что он, опричник-выскочка, утер нос дипломатам с неограниченным опытом… Молотов, безусловно, был ущемлен до крайности.

Далее Берия поднял вопрос о необходимости нормализации отношений с Турцией и объявлении официального отказа Советского Союза от отстаивания прав на обладание Черноморскими проливами с одновременным началом переговоров на соответствующем уровне с Турецкой республикой о выработке взаимоприемлемого их статуса.

Данный вопрос был тоже из числа «назревших», так как сложности в отношении с Турцией и прежняя позиция Сталина (неоднократно им высказываемая на официальных встречах на высшем уровне), суть которой сводилась к притязаниям СССР на Черноморские проливы, приводили к излишней напряженности во взаимоотношениях с США. Американцы уже начинали давать понять, что не согласны с подобными взглядами СССР. Так, к примеру, когда в Вашингтоне неожиданно скончался турецкий посол, его тело для захоронения в Стамбул доставили на линкоре типа «Миссури», который две недели простоял на якорной стоянке в районе Черноморских проливов, что на дипломатическом языке было явным предупреждением Советскому Союзу. Сохранились даже кадры хроники данного события, которые американцы намеренно тиражировали. Мы, разумеется, расценивали подобное как «бряцание оружием американской военщиной у советских границ». Возможно, Берия так хотел «выговорить себе имиджевую индульгенцию у Запада»? Кстати, это вполне не мешало тому, что он мог и реально желать сближения с Западом и ближайшими соседями вообще. Такой он был человек: полезное могло у него совпадать с хорошим, но полезное всегда превалировало. Но продолжим.

Принципиальной была его позиция и по вопросу об урегулировании взаимоотношений с Ираном. Берия знал Иран, так как во время войны много работал в этом направлении и имел в этой стране сильные связи по разведывательным каналам. Он внеc ряд предложений, позволивших существенно смягчить взаимные упреки, которые были у обеих сторон после вывода из султаната советских войск.

Но наиболее интересной была позиция Берии в отношении так называемых «стран народных демократий». «Отец предлагал в корне изменить внешнюю политику в отношении наших союзников. После войны авторитет Советского Союза, одержавшего такую победу, был высочайший. Не требовалось особых условий для поднятия еще большего престижа страны. В Кремле, кажется, этого не понимали. Надо было добиться вывода всех оккупационных войск, включая наши и американские, из Германии и ужтем более не вводить их в другие страны…» Так пишет об этих взглядах Берии его сын Серго. Действительно, Берия видел политику Советского государства в отношении восточноевропейских государств совершенно иначе, нежели Сталин. И вот теперь, после его смерти, он начал активно проталкивать свои идеи и в этом направлении.