Олег Айрапетов - Участие Российской империи в Первой мировой войне (1914–1917). 1914 год. Начало

27 октября «Гебен» и «Бреслау» вышли в Черное море. Вместе с ними в набеге участвовали практически все боеспособные суда турецкого флота, которые должны были обеспечить одновременную атаку наиболее важных пунктов русского побережья. Для обороны Босфора были оставлены только два тихоходных линкора – «Тургут Раис» и «Барбаросс Хайретдин», канонерка «Бурак Раис» и два эсминца. На все корабли были назначены германские офицеры и матросы, поскольку без них выполнение сколько-нибудь ответственного задания было невозможно 169. Только их усилиями удалось привести в готовность к выходу два новейших корабля 1-й миноносной полуфлотилии «Муавинет» и «Гайрет». Все работы по управлению ими, включая обслуживание топок, также делали немцы – турецкая команда была слаба и непривычна к работе, а потому грелась в походе у дымовых труб 170. В день выхода в море В. Сушон отдал своим подчиненным приказ об уничтожении русских морских сил, а также торговых судов, государственного и частного имущества. На флагманском корабле был поднят сигнал: «Сделать все возможное для будущности Турции» 171.

Утром 29 октября турецкие корабли обстреляли русские города Причерноморья: Севастополь, Одессу, Феодосию, Керчь, Ялту, Новороссийск. Последний город был совсем не защищен. «Бреслау» выпустил по нему 308 снарядов, были подожжены нефтяные цистерны, и город покрыл густой черный дым от горящей нефти 172. По Феодосии было выпущено около 100 снарядов, в результате повреждены городской собор, греческая церковь, портовые амбары, железнодорожное депо и плавкран. Ко всем русским городам турецкие корабли подходили под русским флагом. В порт Одессы турецкие эсминцы также вошли под русскими флагами, которые они спустили вместе с началом торпедной атаки. Нападение было полностью внезапным. В Одессе были потоплены канонерская лодка «Донец» и пароход «Николай» 173.

У берегов Крыма, в 10 милях к западу от мыса Фиолент, под обстрел противника попал минный транспорт «Прут», который шел с грузом мин в Севастополь. Это был бывший пароход Доброфлота «Москва», построенный в 1879 г. В 1909 г. он был включен в состав Черноморского флота. Имея 5459 тонн водоизмещения, восемь 47-мм орудий и максимальную скорость в 12 узлов, он никак не мог ни уйти от германского крейсера, ни оказать ему сопротивление. Даже попытка выброситься на берег не удалась – «Гебен» преградил дорогу «Пруту». Его командир капитан 2 ранга Г А. Быков принял решение затопить корабль 174. Команда покинула судно, на борту которого остался лишь корабельный священник иеромонах Антоний, молившийся о спасении своих духовных чад, и минный офицер лейтенант А. В. Рагузский, взорвавший в последний момент пороховой погреб, чтобы не допустить захвата судна противником. Позже при атаке противника немцами были повреждены и несколько эскадренных миноносцев. На поставленных турецкими судами минных заграждениях у Керчи погибло два русских каботажных парохода – «Ялта» и «Казбек», среди команды и пассажиров были убитые и раненые. Судоходство на Черном море пришлось временно приостановить 175.

Удар по главной базе русского флота также оказался внезапным. «Тихо и безмятежно протекала жизнь в Севастополе, – писал официальный историограф Ставки. – Выступлений Турции так долго ждали, что и ждать перестали» 176. Обстрел начался около 6 часов 30 минут и продолжался недолго, но вызвал беспокойство в городе 177. Первые выстрелы сначала приняли за учения, но когда стали рваться боевые снаряды, началась легкая паника: «По приморским улицам с криками ужаса разбегаются во все стороны портовые рабочие. По набережным мечутся женщины с расширенными от страха глазами, громко крича» 178. Внезапность атаки стала причиной того, что была упущена возможность потопить «Гебен». С первым его выстрелом A. А. Эбергард со штабом прибыл на линейный корабль «Евстафий» 179.

Немецкий крейсер обстреливал Севастополь на русских минных позициях, которые не успели замкнуть с электрозарядом. Проход в минных полях был открыт, так как в Севастополе ждали прихода «Прута» 180. Командующий не хотел рисковать столь ценным кораблем и колебался, желая получить подтверждение того, что минный транспорт не находится на заграждении 181. Начальник охраны рейдов, не дождавшись распоряжения А. А. Эбергарда, отдал приказ активировать минное заграждение, но было уже поздно 182. Приказ был отдан в 6 часов 23 минуты, и на исполнение его потребовалось около 20 минут. В результате противнику удалось покинуть опасные воды невредимым. Летом 1917 г. при разоружении минных станций под Севастополем на позиции 2-й станции была поднята мина № 12 с широкой царапиной, свидетельствующей о том, что «Гебен» зацепил ее. К несчастью, пять пудов взрывчатки не были приведены в боевое положение 183.

За 15 минут германский линейный крейсер выпустил по крепости 47 280-мм и 12 150-мм снарядов 184. В Одессе вражеское нападение привело к тому, что испуганные обыватели облепили набережную, наблюдая за непривычным зрелищем. В это время власти города, не исключая присутствовавшего ответственного за оборону Черноморского побережья генерала B. Н. Никитина, отличившегося при защите Порт-Артура, попросту не знали, что делать 185. Людские потери в Севастополе были относительно невелики: погибли два больных матроса в госпитале и несколько солдат-артиллеристов на береговых батареях 186.

Жертв могло быть гораздо больше, поскольку на рейде в полной боевой готовности находились недавно переданные в состав флота четыре парохода РОПиТа, переделанные в тральщики. Каждый имел на борту полный запас мин (200 на рельсах на палубе и 200 в трюме) в связи с тем, что 15 (28) октября они получили приказ командующего быть в полной готовности для выхода в море. Все четыре минных заградителя стояли напротив морского госпиталя, непосредственно за линейными кораблями. Здесь они и попали под залпы «Гебена» 187. Взрыв даже одного заградителя в случае попадания лишь осколка снаряда мог закончиться настоящей трагедией 188. В Новороссийске и Одессе также имелись потери, причем большая часть пострадавших от внезапного нападения (85 убитых, 40 раненых и 76 пленных) пришлась на флот, потерявший канонерскую лодку («Донец» был поднят и вновь введен в строй в 1916 г.) и минный заградитель. Кроме того, противник потопил восемь коммерческих пароходов общей вместительностью более 7 тыс. тонн и угольную баржу, еще один пароход достался туркам в качестве приза 189.

Николай II записал в этот день в своем дневнике: «Находился в бешеном настроении на немцев и турок из-за подлого их поведения вчера на Черном море!» 190. Император был не одинок. Негодование в России достигло весьма высокого уровня. Здание турецкого посольства было немедленно взято под охрану конной и пешей полицией, подойти к нему было невозможно 191. 17 (30) октября в Петрограде состоялась патриотическая демонстрация: около 10 тыс. человек прошли по Невскому к Военному министерству, где бурно приветствовали появившегося на балконе В. А. Сухомлинова, после чего отправились к Зимнему дворцу 192. Передовица кадетской «Речи» торжествовала: «Судьбе угодно было, чтобы мы одним ударом решили не только вопросы международного равновесия, не только вопросы национального освобождения, но и важнейшие для нас самих вопросы нашей национальной жизни. Турция подняла меч. Турция от меча погибнет» 193. Турецкое посольство в России не знало, что делать. О планах своего правительства оно информировано не было. 17 (30) октября первый советник посольства посетил русский МИД и поинтересовался судьбой турецких дипломатов. Ответ был предельно ясен: «…отношение русского правительства к турецкому посольству будет всецело зависеть от того, как отнесется турецкое правительство к нашим представителям в Константинополе» 194.