Вадим Телицын - Секретный Черчилль. Британские спецслужбы в войнах ХХ века

Однако, несмотря на то, что поначалу Черчилль возлагал надежды на спецслужбы, в 1914 году, он обратил взоры в сторону новейшей на тот момент системы, основанной на научных принципах и называвшейся Sigint (сигнальная разведка). Эта система позволяла получать информацию путем расшифровки сообщений, появлявшихся на волнах вражеских радиостанций. Сразу же после начала Первой мировой войны Черчилль, бывший в то время первым лордом Адмиралтейства, вместе с несколькими наделенными богатым воображением офицерами создал службу перехвата и расшифровки сигналов германского военного флота. Специалистов-дешифровальщиков первый лорд разместил прямо в здании Адмиралтейства, в знаменитой комнате номер сорок. Надо сказать, что труженикам комнаты номер сорок трижды несказанно повезло. Они только начали работать, когда в Финском заливе потерпел кораблекрушение немецкий крейсер «Магдебург». Русские моряки нашли у одного из погибших членов экипажа образец шифров, использовавшихся в немецком флоте, и передали находку британцам. Затем, уже в Тихом океане, экипажу австралийского военного корабля удалось заполучить еще одно немецкое руководство по шифровке. И, наконец, спустя некоторое время английское рыболовное судно, на этот раз в Северном море, выловило сетями чемодан, в котором лежала книжечка с кодами, принадлежавшая члену экипажа затонувшего немецкого эскадренного миноносца. Все то время, пока Черчилль оставался первым лордом Адмиралтейства, он продолжал с увлечением наблюдать за работой специалистов из комнаты номер сорок, в ходе которой закрепилось превосходство британских дешифровальщиков над иностранными коллегами.

В 1940 году сразу же после своего назначения премьер-министром Черчилль приказал начальникам штабов полностью пересмотреть принципы работы разведки, распределения заданий, организации снабжения собранной или расшифрованной информацией. В первую очередь премьер-министр отдал распоряжение относительно «Ультры», системы, державшейся в строжайшем, тщательно охраняемом секрете. Посвященных в эту тайну людей было очень немного. Даже ближайшее окружение премьер-министра – секретари и члены его рабочей команды – не знало о существовании «Ультры». В неведении пребывали, за редким исключением, почти все министры и даже большинство военачальников. Распределением полученной информации, представлявшейся с санкции центра и тщательно просеивавшейся, руководил майор Десмонд Мортон.

Из Блетчли-Парк перехваченные и расшифрованные сообщения направлялись полковнику Стюарту Мензису, а затем на Даунинг стрит. Во время путешествий за Черчиллем повсюду возили ящик, обитый красной кожей, в котором хранились тайны «Ультры». У Черчилля вошло в привычку каждый день, будь то в Лондоне или где-либо еще, повелительно вопрошать: «Где мои яйца?» Дело в том, что дешифровальщиков из Блетчли-Парк он прозвал «гусынями, несущими золотые яйца, но никому не сообщающими об этом громким гоготаньем» [166]. И правда, для Черчилля получаемая таким путем информация была самым настоящим золотом, в большей степени способствовавшим победе в войне, нежели слитки, хранившиеся в подземельях Английского банка. Это позволяло ему тщательно отслеживать операции и стратегические планы командования оси Берлин – Рим и, следовательно, загодя готовить ответные удары. Поэтому Черчилль, в глубине души всегда остававшийся военным, все время размышлял, что-то придумывал, рассчитывал, постоянно оттачивал собственную стратегию и тактику, опираясь на неисчерпаемый источник, ежеминутно пополнявшийся новой информацией [167].

После вступления США в войну связи с Британией по линии «Ультра» и «Мэджик» активизировались. Уникальный источник информации для Черчилля составили, в числе других, расшифрованные радиограммы японского посла в Берлине Х. Осима – близкого друга Риббентропа, вхожего к Гитлеру и другим руководителям Третьего рейха. В распоряжении американцев оказался документ о беседе, состоявшейся в марте 1942 года между Осима и Риббентропом (с ним были ознакомлены англичане). Подтвердив, что нацисты готовятся предпринять новое наступление на советско-германском фронте, Риббентроп утверждал, что Германия «не намерена заключать сепаратный мир со Сталиным… Даже если предположить, что Сталин одобрит такую идею, условия мира – закрытие Мурманска, Архангельска и уступка территории – будут таковы, что он не сможет их принять» [168]. Известно, что в июле советской стороне делались намеки на возможность прекратить сопротивление, если не будет открыт второй фронт и СССР окажется не в силах продолжать борьбу. Однако после встречи со Сталиным в августе 1942 года Черчилль сообщал Рузвельту, что ни малейшей ссылки на прекращение борьбы Москвой сделано не было [169].

В июне 1942 года, когда не без поддержки англичан появилось на свет возглавляемое Донованом Управление стратегических служб (УСС), британское Управление специальных операций заключило с ним соглашение о координации и разделе сфер диверсионных операций. К зоне совместной («50 на 50») ответственности были отнесены Бирма, Малайя, Суматра, Германия, Италия, Швеция, Швейцария, Португалия и Испания. Управление стратегических операций получило преобладающее влияния в Индии, Восточной и Западной Африке и – по крайней мере, до определения стратегических задач США – в Западной Европе. Зонами ответственности УСС объявлялись районы Азии (кроме Индии), Тихий океан, Финляндия и Северная Африка [170].

В дальнейшем были достигнуты и некоторые другие договоренности. В мае 1943 году, например, руководители американской армейской разведки и британской Государственной школы кодирования и шифровального дела (в Блетчли-Парк) заключили в Вашингтоне соглашение, которое предусматривало полный обмен всей информацией, получаемой благодаря перехватам сообщений армии и авиации Германии, Италии и Японии.

В целом, серией соглашений и договоренностей Британия и США были объединены в теснейший разведывательный союз [171]. На системе разведки и шпионажа основывалась политическая «ось» Лондон – Вашингтон. Сотрудничество, однако, было отмечено большим недоверием – таково исходное положение автора при анализе позиций Рузвельта и Черчилля и их активной роли в сфере разведки. Британская разведка при поддержке Черчилля прилагала все усилия к сохранению гегемонии Британии в таких узловых регионах как Балканы, Ближний и Средний Восток, Юго-Восточная Азия. Оба политических и военных лидера избегали при этом открытых конфликтов в своих личных отношениях.

С 1944–1945 годов у спецслужб США и Великобритании формулировались общие представления о «новой угрозе» – со стороны СССР. Здесь необходимо помнить о разных взглядах президента и премьер-министра на перспективы сотрудничества с советской страной. После Ялтинской конференции, напоминает автор, Рузвельт не разделял конфронтационные тенденции политики Черчилля в отношении СССР. До самых последних дней своей жизни президент надеялся сохранить союз военных лет и полагал, что исчерпаны еще не все шансы на послевоенное партнерство со Сталиным [172].