Фёдор Жорин - Исповедь чекиста. Тайная война спецслужб СССР и США

В создавшейся обстановке я даже успел подумать, а каково мне прожить без рубля еще целый месяц? Однако бросил на стол последние деньги.

Фортуна была ко мне благосклонна. Даже более чем. У меня было 17 очков, а у соперника — 16. Мой выигрыш насчитывал около 600–700 рублей. Тут разум ко мне возвратился. Я отложил в карман свои деньги, т. е. 450 рублей, а остальные, как и положено честному игроку и офицеру, проиграл в следующей партии.

Но суть не в этом. Следующая партия закончилась ставкой в 700 рублей. Открыли карты: у одного 31 очко, у другого — 33. Стало тихо в комнате. Выигравший складывал деньги, а остальные притихли, заявив, что играть больше не будут, потому что не на что.

Счастливцем оказался зашедший из соседнего номера. Он объявил, что по условиям игры должен купить шампанского, поднялся и ушел.

Сидим мы ошеломленные 10–15 минут. Никого нет. Хотя буфет в гостинице был рядом на этаже. Его приятель, что проживал в нашем номере, заявил, что пойдет его поторопит и вышел из комнаты. Втроем мы начали разговор, когда кровь перестала стучать в висках. Самый крупный проигрыш оказался около двух тысяч рублей. Человек был краснодеревщиком из Кубани и приехал в Ригу купить спальный гарнитур. Перед этим мучился с вопросом безопасности отправления мебели багажом. Проблема отпала сама собой.

Через 20–30 минут ожидания ушедших мы стали обсуждать случившееся: что, как, с чего все началось. Один сходил в регистратуру и спросил, в каком номере такой-то проживает. Оказалось, что он вместе с нашим коллегой полчаса назад вышел из гостиницы. За номер было заплачено наперед. Естественно, что в прикроватной тумбочке и в шкафу никаких вещей постояльца не оказалось.

С тех пор я зарекся играть и спорить на интерес. Специалисты есть в каждом деле. Особенно в том, как отнимать деньги у граждан страны дураков.

К сожалению, многие в подобных ситуациях забывают и Остапа Бендера с его 300 способами относительно честного отнимания денег, и известного Буратино.

Случившееся заставило меня более внимательно посмотреть на окружающий мир. Оказалось, что не все так чисто, солнечно и открыто. Возвратившись к месту службы в Брест, я узнал от вновь сотворенного младшего лейтенанта (их ввели в Вооруженных Силах в 1962 г. из числа сверхсрочников после краткой подготовки), что командир дивизии задолжал ему пару месячных окладов. Удивляться не стоило, почему этот младший лейтенант не помнил, в какой части он служил, и не знал, что такое сигнал «тревога», по которому нормальные офицеры бегали почти каждую неделю.

Зато в 1967 году я познакомился в Ялте с несколькими группами картежных шулеров: ялтинцами, харьковчанами и донецкими специалистами. Ну, и без одесситов не обходится ничего.

Я отдыхал в Ялте на свои отпускные старшего лейтенанта. Зашел как-то в шашлычную пообедать. Мест свободных не было, и я напросился к одиноко сидящему. Посидели пока заказ приняли. Он мне предложил коньяк. Я отказался, заявив, что ограничиваюсь сухим вином. Тогда было предложено сыграть, переметнуть карты. И я рассказал свою рижскую историю.

Боже, как оказалось все просто. Находясь в подпитии по случаю того, что карманники вытащили у него «общак» и теперь ему предстояло почти целый сезон отыгрываться задаром (в группе 6 человек, он потерял 5 тыс. рублей и теперь должен был каждому отыграть по 5 тыс. и еще 5 тыс. в «общак»), он мне порассказывал о тайном мире картежных шулеров, поделивших страну на зоны действий, периоды смен в этих зонах и т. п.

Но перед этим мой новый знакомый показал серию немыслимых фокусов с картами. После перетасовывания и срезания, он мог разложить карты по четырем мастям, равномерно раздавая карты, выбрать одни картинки, сдать заказанное число и т. п. Он еще раз убедил меня в наличии вокруг нас специалистов в каждом деле.

Теперь мой отпуск протекал интереснее. Я показал новым знакомым удостоверение офицера Вооруженных Сил (хотя и другом кармане было удостоверение слушателя ВШ КГБ СССР), и меня приняли в качестве сопровождающего при игре на пляже. Я восхищался процессом завязывания игры. Сходились совсем «разные» люди. Иногда приходилось «упрашивать» своих же, чтобы они «поиграли по маленькой». Халтуры в мимике, жестах, разговорах не допускалось. В зависимости от вида игры: «сека», «преферанс», «очко», «бура» и т. п., в качестве лохов выбирали одного — трех наивных с деньгами. Потом раздевали.

Оказалось, что клиентов высчитывали, заказывали и разрабатывали eще на стадии оформления отпусков из денежного Севера, Дальнего Востока, Чукотки, моряков дальнего плавания и т. п. Жертву вели, готовили в самолетах, поездах. Конечно, при возможности вступали в действия и подвижные картежные бригады. Людей опустошали до прибытия к месту отдыха, командировки.

Но шик был довести жертву до юга, устроиться с ним в престижную гостиницу, что для простого было немыслимо. Затем наступал «воспитательный» момент. Жертве подчас другие члены шайки выдавали «в долг». Человек не понимал, что получение долга связано в последующем с новой игрой, с новым «раздеванием».

Общение с шулерами убедило меня еще раз в правильности решения в Риге об отказе от каких-либо игр и споров на интерес с незнакомыми людьми. Судьбу не стоит испытывать.

Это потом я познакомился с Библией и ответом Иисуса, которого просили сделать чудо, спрыгнуть со скалы, что Бог может все, но зачем его лишний раз испытывать.

Но в этот год и этот отпуск произошло еще одно детективное событие, объяснить которое я не могу до сих пор. Дело в том, что накануне отпуска я прошел медкомиссию и оформил анкету для перехода в органы военной контрразведки. Так как я оказался дальтоником, то надеяться на положительный результат практически не было оснований.

После Риги я поехал в Ленинград приобщиться к национальной, русской культуре.

Тут следует рассказать, что в Ленинграде жили мои «шапочные» знакомые. Семья очень благородная. Первый муж дамы был близко знаком с К. Ворошиловым, за что и был репрессирован в 1937 году и погиб в ссылке. Женщина взяла на себя решение задачи — уточнить в приемной Председателя Президиума Верховного Совета СССР тов. Ворошилова К.Е. реальную возможность для офицера-дальтоника поступить в Академию. Ответ пришел, естественно, отрицательный.

Знакомая предложила бросить службу, переехать жить в Ленинград, где поступить на учебу в вуз и таким образом «подумать о нормальном будущем».

Но я уже «заболел» службой и надеялся на весьма призрачную возможность перейти в органы госбезопасности, рассчитывал на приличное знание английского языка.

И вот мы вместе (знакомая, назовем ее Марией Петровной, ее дочь 19 лет и я) отправились в Ломоносове на экскурсию. Гуляли, гуляли и подошли к озеру, в котором была вода коричневого цвета. Так как у меня была привычка купаться в каждом встречном (новом) водоеме — озере, реке, море, то я предложил дамам потерпеть мое желание окунуться. В озере уже плавало несколько человек. Мария Петровна согласилась. При этом оказалось, что она предусмотрительно взяла с собой полотенце. После купания мне было предложено зайти в одну из беседок.