Юрий Богданов - Сергей Круглов. Два десятилетия в руководстве органов госбезопасности и внутренних дел СССР

Окончание Великой Отечественной войны, амнистия 1945 года и отмена ряда ограничений на освобождение бывших заключённых позволяли надеяться на изменение ситуации в ГУЛАГе. Действительно, в начале 1946 года количество заключённых в лагерях НКВД оказалось минимальным и составляло около 600 тысяч человек, к этому в лагерях УИТЛК местных органов внутренних дел находилось 400 тысяч заключённых. Зато число военнопленных достигало двух с половиной миллионов человек, плюс 600 тысяч репатриантов и около 150 тысяч интернированных. Приказом НКВД СССР от 24 января 1946 года в состав ГУЛАГа передали Отдел проверочно-фильтрационных лагерей (ОПФЛ), за которым числилось порядка 200 тысяч бывших военнослужащих, число которых по мере проведения проверки постепенно уменьшалось. Вот такой огромный контингент подневольной рабочей силы имелся в распоряжении только одного Главка МВД СССР.

В последние годы сталинского правления не произошло ни одного крупного процесса или массовой операции, напоминавших собой «большой террор» предвоенного времени, однако постепенно именно в этот период спецпоселения и лагеря ГУЛАГа достигли наибольшего «наполнения». По состоянию на 1 апреля 1946 года количество заключённых в местах лишения свободы превысило полтора миллиона человек. Данные ежеквартальной сводки серьёзно озадачили министра внутренних дел Круглова С.Н., и он поручил своему заместителю, наблюдавшему за работой ГУЛАГа, разобраться с ситуацией.

27 мая 1946 года генерал-полковник Чернышов В.В. представил докладную записку, в которой отразил динамику движения заключённых с момента объявления амнистии летом 1945 года по текущее время. Оказалось, что по амнистии освободили 650 тысяч человек, но в это же время начались новые аресты за совершённые преступления, в результате чего количество заключённых существенно возросло. Так, за последние шесть месяцев было заключено под стражу и поступило в тюрьмы НКВД и лагеря ГУЛАГа 526 тысяч человек, из которых органы внутренних дел арестовали 64 процента, а органы государственной безопасности — 12 процентов от указанного числа. Остальное падало на прокуратуру и взятие под стражу в зале суда. Из арестованных органами внутренних дел 89 процентов приходилось на территориальную и транспортную милицию.

Значительное количество арестов, произведенных милицией, свидетельствовало о возросшей её активности в работе по борьбе с хулиганством, спекуляцией, скотокрадством, нарушениями паспортного режима и другими уголовными преступлениями. Причём, количество арестованных почти равномерно распределялось по всей территории страны. Таким образом, можно было засвидетельствовать, что милиция повсеместно зорко стояла на страже существовавшего в ту пору законодательства.

В связи с ростом численности контингента Главное управление лагерей испытывало значительные затруднения в обеспечении заключённых продуктами и вещевым довольствием. Частично дефицит покрывался за счёт посылок и передач от родных: МВД принимало этот вид помощи людям, лишённым свободы, беспрепятственно и в любом количестве.

В условиях недостатка рабочей силы, обусловленного огромными людскими потерями в годы войны, осуждённые и военнопленные явились подневольными тружениками, использовавшимися на стройках по восстановлению объектов, разрушенных при ведении боевых действий. Одним из первых крупных сооружений, залечивших раны войны, явился Беломорско-Балтийский канал, о завершении восстановительных работ на котором министр внутренних дел Круглов С.Н. доложил Сталину И.В. 26 июня 1946 года.

Важнейшей задачей ГУЛАГа с этого времени стало обеспечение рабочей силой строек атомной промышленности, которые вёл Главпромстрой МВД СССР, возглавлявшийся генерал‑майором инженерно-технической службы Комаровским А.Н. К концу 1946 года в ведении этого Главка было уже 11 специальных строительств, расположенных в Нарве, подмосковной Электростали, поселке Большая Волга (нынешняя Дубна), Челябинске, Сарове, Свердловске, Березниках и узбекском Чирчике. Объём работ по атомной программе, которую от МВД курировал заместитель министра внутренних дел генерал-лейтенант Завенягин А.П., был столь велик, что Главпромстрой освободили от других выполнявшихся им задач, передав незаконченные объекты и материально-имущественные ценности тем министерствам, в чьих интересах велось строительство.

На 1 января 1947 года численность заключённых ГУЛАГа составляла 1 703 506 человек и продолжала нарастать. В связи с этим была увеличена «штатная положенность» Главка. Вместе с тем в течение марта-сентября 1947 года все руководство постепенно заменили, и новым начальником ГУЛАГа стал генерал‑майор Добрынин Г.П. [12]. Вызвано это было тем обстоятельством, что во все годы функционирования ГУЛАГа существовала определённая кадровая проблема, заключавшаяся в том, что набрать работников для постоянного проживания и несения службы в отдалённых местностях да ещё с суровым климатом оказывалось не так-то просто. В связи с этим начальниками северных лагерей и строек часто назначали проштрафившихся или потерявших политическое доверие чекистов, либо тех из них, кто был осуждён и отбыл свой срок в зоне. В отношении последних говорили: «Кто может лучше знать лагерь, как не бывшие лагерники», — и их брали на работу в аппарат, даже, в ряде случаев, в центральные органы. Ясно, что в администрацию и охрану ИТЛ также шли в основном люди, не нашедшие себе достойного места «на материке», то есть в давно обжитых регионах. В связи с этим общеобразовательный и культурный уровень работников ГУЛАГа был значительно ниже, чем у сотрудников территориальных органов НКВД-МВД. Партийно-комсомольская прослойка в этом Главке также являлась значительно меньшей (в 1946 году — 17,1 %), а перед войной здесь работали практически одни беспартийные. Для подготовки кадров только в 1944 году появилась Центральная школа ГУЛАГ, в которой к поступавшим предъявлялось лишь требование иметь образование в объёме 5 классов средней школы. В послевоенные годы несколько увеличилась доля инженерно-технических работников в высшем руководящем звене Главка, хотя в целом почти три четверти состава имели «низшее образование», то есть умели кое-как читать и писать [44].

В таких обстоятельствах, в целях обеспечения в местах лишения свободы нормальных условий для содержания заключённых, министр внутренних дел Круглов С.Н. своим приказом от 4 января 1947 года создал при заместителе министра генерал-полковнике Чернышове В.В. инспекторскую группу по обследованию тюрем и исправительно-трудовых лагерей МВД. В состав этой группы из пяти человек входили назначавшиеся приказом офицеры центрального аппарата МВД. Для такой группы задачей, регламентировавшейся соответствующим «Положением», являлось проведение периодических инспекторских обследований тюрем и трудовых колоний. Каждый инспектор группы должен был не менее 20 дней в месяц находиться в командировках для проведения работы на местах в тех областях, которые были за ним персонально закреплены. Инспектирующий, вне зависимости от плановых проверок, проводившихся руководством министерства, обязан был «в первую очередь и, главным образом, проверить»: санитарное состояние тюрьмы или колонии, содержание помещений для заключённых, санузлов и пищеблока; правильность распределения заключённых по камерам в тюрьмах, в зависимости от характера их преступлений; состояние охраны и надзирательской службы; поддержание порядка и соблюдение со стороны администрации и охраны «революционной законности». По всем выявленным фактам нарушений инспектирующий должен был на месте немедленно и «с особой тщательностью» произвести расследование. «Положением» устанавливалось, что во всех случаях, когда после инспектирования будут вскрыты факты нарушения революционной законности, инспектирующий понесёт «персональную ответственность» [44].