Анатолий Чайковский - НКВД и СМЕРШ против Абвера и РСХА

«Учитывая, – резюмировал УКР фронта, – что первая и вторая группа не выполнили боевое задание не по своей вине и что отдельные участники групп – Тронин, Левин и Гаранин… вели себя стойко и мужественно, перед командованием дивизии поставлен вопрос об их награждении». СМЕРШ вышел с ходатайством и о посмертном награждении Загорского, «погибшего при выполнении боевого задания».

О том, проводились ли в будущем оперативно-боевые операции «Измена Родине», документальных подтверждений мы не нашли, но нет сомнений, что применялись они далеко не только на этом участке фронта. Достоверно известно другое: тесно сотрудничая с Абвером, разведывательные отделы 1Ц соединений Вермахта по этим событиям подготовили сообщения о «коварстве и подступности большевиков». Проинформировав подчиненные инстанции о случившемся, дали и соответствующие рекомендации о порядке и способах приема перебежчиков, и прежде всего в составе групп.

Проблема измены военной присяге, в том числе путем добровольного перехода на сторону противника, существовала и существует во всех армиях мира. Разными были, есть и будут ее побудительные мотивы. Кроме личностных факторов (характер, убеждение, морально-психологическое состояние и др.), на личный состав армий воюющих сторон большое влияние оказывали общее положение на фронтах, успехи или поражения, моральный дух войск, вражеская пропаганда, многие другие причины. В стороне от проблемы такого вида коллаборационизма не оставались и спецслужбы противоборствующих сторон, которые искали и нередко находили, различные побудительные мотивы, а также приемы и методы, чтобы увеличить число тех, кто переметнулся бы на их сторону. В свою очередь противная сторона выискивала противоядие данным намерениям и попыткам.

Учитывая число агентов и диверсантов из состава советских военнопленных, коллаборационистов в добровольных войсковых и карательных подразделениях, воевавших на стороне врага, а также полицейских, старост и др., общее количество изменников и предателей Родины в годы Великой Отечественной войны, судя по всему, было немалым. Но, к счастью, тех, кто обеспечил Великую Победу, находясь в многомиллионной Красной Армии, партизанских формированиях и подполье, и кто нередко ценой собственной жизни спасал мир от коричневой чумы, в том числе и для потомков, сотрудничавших с оккупантами, было в тысячи раз большим.

О трудных, порой жестоких испытаниях, выпавших на судьбы советских детей и подростков военной поры, в свое время написано немало. Многие из них наравне со взрослыми сражались с захватчиками или трудились в тылу. Немало было и тех, кто оказался в эвакуации, на оккупированной территории и того хуже – в гитлеровских лагерях. О малолетних жертвах войны сегодня в лучшем случае вспоминают в канун Великой Победы, к сожалению, на большее властей не хватает. Нашлись и такие, кто спустя многие годы после окончания войны пытается измазать грязью их души. Последним уподобились кинодраматург Владимир Кунин и режиссер Александр Атанасян, выпустившие на широкий экран свое творение под громким названием «Сволочи» [140]. Суть «шедевра»: 1943 год, в горах Алатау под Алма-Атой устроен секретный лагерь НКВД, в котором из подростков-рецидивистов, приговоренных за тяжкие уголовные преступления к высшей мере наказания, готовят диверсантов-смертников. Предназначаются они для заброса в Альпы для уничтожения некого сверхсекретного нацистского технического объекта…

Фильм вызвал крупный скандал: как оказалось, ничего подобного в природе не существовало, а была лишь выдумка людей, выразивших таким образом «любовь и уважение» к части современного общества, получившей государственный правовой статус «дети войны».

Архивные же документы свидетельствуют: такие школы существовали, однако были они организованы и действовали при непосредственном участии немецких спецслужб…

«В Тбилиси, – писали в адрес ЦК КП(б) Грузии и НКВД СССР (сентябрь 1942 г.) заместитель начальника тыла Красной Армии генерал-майор А. Ермолин и начальник штаба тыла генерал-майор М. Миловский, – находится много беспризорных ребят в возрасте до 14–15 лет. По ночам их можно встретить у подъездов домов спящими на каменных тротуарах.

Мы решили проверить, что это за ребята. Оказалось, что все они – дети участников Великой Отечественной войны. Отцы – на фронте, матери обычно погибли при бомбежках.

Часть ребят в Тбилиси недавно: прибыли из Новороссийска, Краснодара, Армавира, иных городов Кавказа. Часть – из Орла и других более отдаленных мест, родителей лишились уже давно. Многие ребята прошли длинными дорогами войны: в течение нескольких месяцев отходили на юг вместе с советскими войсками, некоторые прибыли из Севастополя с ранеными в момент заключительной эвакуации города.

Большинство детей одеты только в трусы, лишь некоторые имеют майки. Остальную одежду и вещи они обменяли на пищу.

Несмотря на беспризорность, встреченные нами ребята сохранили положительные качества: желают одного – работать и учиться в ремесленных училищах.

Считаем необходимым дать распоряжение Комитету трудовых резервов, народному комиссару просвещения и народному комиссару социального обеспечения… немедленно проявить настоящую заботу об этих детях и ликвидировать беспризорничество. Просим Ваших указаний провести эту работу не по-казенному, а по-отечески…, без промедления, чтобы не допустить их гибели и такого положения, когда в ежедневных поисках пищи дети постепенно вступят на нетрудовой и преступный путь».

Более трагичным положение детей было в блокадном Ленинграде, где к марту 1943 г. насчитывалось 15 тыс. беспризорников. Тысячи их погибли от холода и голода. Не лучшей была ситуация и в захваченных районах области. За наименьшее неповиновение в ходе показательных экзекуций наряду со взрослыми детей и подростков не раз подвергали жестоким наказаниям. Так, 20 января 1942 г. недалеко от деревни Новые Лодомиры (Ленинградская область) партизаны подорвали мост. По приказу немецкого коменданта собрали мужское население в возрасте от 15 лет и тут же всех расстреляли. Деревня подверглась сожжению дотла. «Детей, – отмечалось в информации УНКВД области, – немцы порют возле здания школы. Перед этим к месту расправы обычно сгоняются все школьники во главе с учителями. Выстраивают в одну шеренгу и никого не отпускают до окончания пыток».

Суровые будни ждали и около миллиона детей, оставшихся без отчего дома на остальной оккупированной врагом территории. «Родительскую заботу» о многих обездоленных взяли на себя спецслужбы Третьего рейха.