Александр Ржавин - Морские дьяволы. Из жизни водолазов-разведчиков Балтийского флота ВМФ

Отрабатывая различные варианты подводных действий, будь то тайная высадка на «побережье противника» из подводной лодки в подводном положении, используя для выхода трубы торпедных аппаратов, или прыжок с парашютом в легководолазном снаряжении, сидя на специальном индивидуальном подводном кресле-контейнере типа ИКД-5, в территориальные воды «противника» с дальнейшим скрытым плаванием в расположение военно-морской базы для ее захвата или уничтожения, или разнообразные виды подводного минирования и установки под водой долговременных разведывательных технических средств, или какие-либо другие виды работ, входящие в программу обучения специалистов особых миссий и связанные с подводной деятельностью, мало кто из нас всерьез задумывался о том, как же создаются наши разведдиверсионные средства. Главное было освоить все это многообразие подводных средств и отработать приемы плавания, другие действия под водой до автоматизма — ведь от степени подготовленности во многом зависят своя жизнь, жизнь товарищей по подводной связке, результат выполнения задания. Не прихоть заставляла нас буквально слиться с гидрокомбинезоном и дыхательным аппаратом и приобрести те качества, которых мы не имели от природы.

Конечно, в ходе теоретической подготовки на ознакомительных лекциях опытные преподаватели-инструкторы рассказывали нам, что большой вклад в развитие водолазного дела в нашей стране внесли многие видные ученые и известные в своей среде специалисты: Борис Семенович Якоби (1801–1874), Александр Николаевич Лодыгин (1847–1923), Евгений Викторович Колбасьев (1862–1918), Леон Абгарович Орбели (1882–1958), Фотий Иванович Крылов (1896–1948), Феоктист Андреевич Шпакович (1882–1964), Константин Алексеевич Павловский, Сергей Ефимович Буленков, Николай Петрович Чикер (1910–1987). А в наши дни (70-е годы) над проблемой достижения больших глубин, продолжительности нахождения и улучшения условий работы и плавания под водой работает группа талантливых исследователей, водолазных специалистов и врачей, таких как: Евгений Михайлович Крепс (1899–1985), Генрих Львович Зальцман, Михаил Павлович Бресткин, Николай Карпович Кривошеенко, Анатолий Федорович Маурер, Николай Васильевич Лазарев и многие другие. Однако обо всем этом говорилось в общих чертах, а вот конкретно кто, как и на ком проводит в СССР эксперименты и исследования по отработке подводных дыхательных аппаратов и газовых смесей к ним, было окутано покровом тайны.

Преподаватели весьма охотно рассказывали нам только о зарубежных чудаках, готовых, мол, за деньги на все. Начинали они свои рассуждения, как правило, с французского океанографа Жака ив Кусто. «Этот фанатик морских глубин, — с сарказмом говорили они, — многие годы сам изобретает и испытывает на себе различное подводное снаряжение. Он неоднократно находился на грани гибели, но упорно продолжал свое дело…»

О швейцарском математике, экспериментаторе и исследователе глубин Хансе Келлере говорили жестче: «Он разработал свою секретную дыхательную газовую смесь и совершает необычайные погружения в легководолазном снаряжении на рекордные глубины. Строгая засекреченность существа изобретения и широкая реклама самих погружений служат лишь одной цели, исключив возможность конкуренции, как можно выгоднее продать секрет. Таковы уж драконовские законы капиталистического общества, в котором живет бедняга Ханс Келлер.»

Ребята в нашем подразделении были в основном думающие и, видя в лекциях неприкрытую идеологическую шелуху, как бы ненароком подбрасывали преподавателям недоуменные вопросы: «А как у нас? Испытывают ли в СССР ученые и физиологи свои изобретения и разрабатываемые дыхательные газовые смеси на себе или же на специально отобранных людях?»

В ответ всегда звучало наизусть заученное: «Во-первых, это военная тайна, а во-вторых, в Советском Союзе и речи быть не может об изуверских методах испытаний. Гуманистическая сущность нашего социалистического строя, его законы не допускают проводить опыты над людьми. Наши врачи-физиологи верны клятве Гиппократа, клятве советского врача и моральному кодексу строителя коммунизма. Только капиталистические изуверы в обликах врачей способны проводить рискованные эксперименты на людях.» Коммунистическая мораль, к слову, по мнению коммунистов СССР, являлась самой человечной, справедливой и благородной моралью, которая должна была стать нравственным законом всего общества, а принципами коммунистической морали провозглашались преданность коммунистической партии и советскому государству, коллективизм, социальная справедливость, интернационализм, демократизм, гуманизм.

Конечно, логичным такой ответ не назовешь. Как может быть военной тайной то, чего в сущности не может быть? Такое позволительно только в вопросах дезинформации. Очевидно, дававшие ответ сами не владели достоверной информацией о методах испытаний и использовали в своих лекциях стандартное клише, а возможно просто хитрили. Наивно думать, что в СССР при испытаниях водолазного снаряжения под воду будут опускать лишь кролика или мартышку и при этом наблюдать, как их организм реагирует на ту или иную ситуацию, на различные компоненты приготовленного дыхательного газа.

Естественно, испытатели водолазного снаряжения должны быть, как есть испытатели самолетов, парашютов, автомобилей и так далее. Наверняка это профессионалы высокого класса и они выполняют нужную работу, максимально подстраховавшись и без намека для вреда своему здоровью. Но кто же добровольно и осознанно идет на то, чтобы его организм подвергся под давлением, скажем в шесть атмосфер, кислородному голоданию, отравлению углекислым газом или кислородом, получал азотный наркоз или наркотическое воздействие гелием?

Удивительно порой складывается жизнь. Задавая любопытные вопросы преподавателям, мы еще не знали, какие сюрпризы ожидают нас после подготовки и что судьба-злодейка очень скоро предоставит кому-то из нас возможность познакомиться с такой советской военной тайной и прочувствовать на своей шкуре гуманную сущность социалистического строя.

В некоторые годы наш ОМРП специальной разведки бывал заполонен представителями различных закрытых, работающих в интересах разведки, научно-исследовательских учреждений и конструкторских бюро из Московской и Ленинградской областей. Разумеется, для черновой, опасной работы по испытанию различных приспособлений к специальному снаряжению боевых пловцов и новейших образцов спецтехники, подводных связок, оружия, систем типа парашют-контейнер-пловец, дыхательных аппаратов, сверхмалых подводных лодок и тому подобного они, опираясь на распоряжение руководства разведки, активно привлекали личный состав пункта. Ведь это дешево, безропотно и исполнительно. Получалось этакое своеобразное разделение труда по коммунистическим принципам. Одни за гроши рисковали своей головой, а другие получали высокие оклады и премиальные, да еще по ходу дела шустро писали диссертации.