Александр Ржавин - Морские дьяволы. Из жизни водолазов-разведчиков Балтийского флота ВМФ

Второй этап отбора представлял собой своеобразный экзамен в форме собеседования с руководителем военкомата, после которого, при положительном решении, кандидата направляли на курсы аквалангистов в республиканскую школу ДОСААФ. И, наконец, выпускников школы, успешно освоивших азы легководолазного дела, призывали на действительную воинскую службу в военно-морской флот. Естественно возникает вопрос: почему отобранных молодых людей направляли именно в ВМФ?

Во-первых, деятельность боевых пловцов в большей мере связана с водными пространствами, и для осуществления тайных операций они активно используют различные корабли и суда флота.

Во-вторых, обязательный срок службы в ВМФ Советского Союза был на один год больше, чем в сухопутных войсках. А это немаловажный фактор, ведь в те годы полное обучение боевого пловца заканчивалось лишь к восемнадцатому месяцу службы, и поэтому руководству военной разведки в принципе безразлично было, погоны какого рода войск будут на плечах морских разведдиверсантов. Главное — качественная подготовка и возможность использовать их более длительное время.

Здесь необходимо подчеркнуть, что за три (до 1967 года — четыре) года службы на флоте <<���срочники»-спецназовцы получали достаточную подготовку для того, чтобы стать мастерами разведывательно-диверсионного дела. Даже сокращение службы до двух лет в 90-е годы не оказалось фатальным. Главное, чтобы матросов при этом не отвлекали на всякие хозяйственные, строительные и тому подобные невоенные дела. их коллеги из сухопутного спецназа и в советское время служили по два года (правда, водолазное дело изучали лишь некоторые из них, да и то ознакомительно), но за это время становились хорошими бойцами. «срочники» из спецназа ГРУ достойно, на равных воевали в Афганистане против наемников-профес-сионалов. Конечно, было бы замечательно, чтобы спецназовцы служили дольше двух, трех или четырех лет. Но к вопросу качества подготовки это не имеет прямого отношения.

На сборном пункте ВМФ для большого количества кандидатов в ряды специальной разведки, отобранных через военные комиссариаты, начинался следующий круг отсева. Здесь они, без всяких поблажек, в очередной раз подвергались очень строгому медицинскому освидетельствованию, и в личной медицинской книжке возможного боевого пловца каждый врач (терапевт, хирург, невропатолог, дерматолог, окулист, оториноларинголог и стоматолог) письменно указывал медицинское заключение о годности к дальнейшему обучению по специальности и к глубоководным водолазным работам.

Художественная композиция «три водолаза-разведчика».

(Фото автора)

Стоит отметить, что особо рослых парней в боевые пловцы не брали. Многоместные подводные носители по габаритам были сделаны так, что человек высокого роста помещался там с трудом. По словам контр-адмирала Геннадия Захарова, на основе многолетнего опыта было подсчитано, что самые высокие относительные нагрузки выдерживает человек массой 76–80 кг и ростом 175 см. Высоким же, помимо снаряжения, приходится таскать еще и собственный вес. Учитывалось также, что десантные парашюты были рассчитаны на общий вес 120 кг. Не говоря уже о том, что большой человек — хорошая мишень.

Как-то в начале 90-х годов в 561-й ОМРП приезжал с инспекцией первый заместитель начальника ГРУ генерал-полковник Юрий Александрович Гусев (1935–1992), который знакомился с возможностями личного состава специальной разведки ВМФ. Походив по части, он спросил:

— А почему это спецназовцы ВМФ какие-то невысокие, среднего, а не двухметрового роста?

Генерал-полковника подвели к подводному автономному транспортному средству «сирена» и показали, что туда человек ростом выше 180 см просто не залезет. А ведь еще есть задачи выхода под водой из подводной лодки через торпедные аппараты.

— Дело не росте, а в умении, — объясняли Гусеву. — В спецназе Специальной разведки ВМФ каждый — настоящий специалист. Можете проверить, на что они способны.

— Неужели каждый? — осведомился Гусев.

— Можете сами выбрать любых и проверить, — последовал ответ спецназовцев, привычных к таким вопросам.

Генерал-полковник вначале наугад выбрал трех невысоких моряков. Затем он увидел еще идущую женщину-мичмана (военную карьеру по контракту она в свое время начинала укладчицей парашютов в одной из воинских частей в Казахстане, а на Балтике уже служила в разведгруппе) и спросил:

— Она тоже что-то может?

— Проверяйте, вы же можете отобрать любых бойцов.

И отобранные наугад спецназовцы показали ему, что такое специальная разведка ВМФ в действии: погружения, стрельба, рукопашный бой. Генерал-полковник Гусев был ошеломлен:

— Я не ожидал такое увидеть! Да нигде, а я уже проверил многие части армейского спецназа, такие способности и умение не показывали!

Женщины, кстати, в морском спецназе — явление очень редкое. В основном это служащие хозяйственной части, секретной части или преподавательницы иностранных языков. К примеру, одна женщина очень долгое время проработала бухгалтером в 561-м ОМРП, на ее глазах выросло не одно поколение разведдиверсантов. Так ее в части из уважения называли «бабушка русского спецназа».

Стоит также отметить, что для службы водолазом-разведчиком могли отобрать даже того, кто не умел плавать, если по большинству других критериев парень вполне подходил. Не это главное — в части все равно плавать научат. Главное, чтобы голова у человека работала и была психологическая устойчивость. А мышцы всегда нарастить можно.

Затем специалисты по радиосвязи в погонах старших офицеров устраивали кандидатам довольно сложное испытание по своим особым тестам и определяли способность каждого обучаться по специальности радиста и специалиста радиоэлектронной разведки ОСНАЗ.

Под конец всей этой примерно недельной кутерьмы оставшиеся кандидаты вызывались на беседу с представителями того подразделения, в котором им после дальнейших испытаний и обучения в разведывательной школе младших специалистов предстояло служить. По наводящим вопросам будущих возможных командиров кандидаты, естественно, в общих чертах, догадывались о том, куда и для чего их отбирают.

Очевидно, это ребячье лихачество, но все они всячески стремились оставить о себе самое хорошее впечатление, чтобы попасть служить именно в разведку. их не пугали ни риск, ни трудности, ни тем более длительный срок обязательной службы — романтика влекла искателей приключений.

В итоге после всех отборов, отсевов и собеседований среди разношерстной компании призывников Центрального сборного пункта Балтийского флота, расположенном в городе Пионерский, оставалась небольшая группа молодых людей, у которых в личных воинских документах, после отметки о допуске к секретным материалам и заключения медицинской комиссии, появлялась интригующая запись: «решение комиссии: годен к службе и предназначен в Команду-160 А».