Сергей Виноградов - Крейсера «Адмирал Макаров», «Паллада», «Баян»

Картина, открывшаяся взорам русских моряков, была поистине ужасна. «От цветущего большого города с населением свыше 160 тысяч жителей, - доносил впоследствии в рапорте контр-адмирал В.И. Литвинов, - остались только груды развалин, почти без всяких признаков человеческой жизни; во многих местах разрушенного города свирепствовали пожары, и дым от них застилал бухту; набережная и молы все осели; на берегу лежали выброшенные мелкие суда, шлюпки, разбросанные тюки товаров и т.п. ... На набережных толпились в панике несколько тысяч обезумевших и израненных мужчин, женщин и детей, которые все просили о помощи и пище; из-под ближайших развалин домов доносились стоны и крики засыпанных; все здания в городе в большей или меньшей степени разрушены; большинство домов представляли собой кучу развалин, а оставшиеся кое-где стены грозили ежеминутным падением; целыми оставались лишь несколько зданий старинной постройки, в той числе дом Префекта, муниципалитета и немногие одноэтажные дома, хотя и они были испещрены трещинами...».[ 4РГАВМФ, ф.417, оп. 2, д. 1114, л. 17. Не менее ярко обстановку после землетрясения описал и другой непосредственный участник событий, корабельный гардемарин Г.Н. Четверухин: «...Густые сумерки, багровое зарево, зловещий подземный гул, словно неведомая титаническая сила пытается вырваться из недр, и кажется, что земля вот-вот развернется и поглотит тебя. Но самое страшное - стоны многих тысяч людей, заживо погребённых под развалинами. Казалось, что кричит каждый камень...» // Г.Н. Четверухин. Сполохи воспоминаний. Морской сборник, 1989 г., № 11, с. 92.] Аналогичную картину разрушения представлял собой и противоположный берег Калабрии с расположенным на нём городом Сан-Джованни, столь же сильно пострадавшим от землетрясения.

Немедленно по постановке на якорь с кораблей по приказанию флагмана были направлены на берег врачи, фельдшеры и санитары с перевязочными средствами, а вслед за ними почти половина офицеров и корабельных гардемарин отряда, корабельные пожарные партии и по отделению матросов от каждого экипажа, немедленно приступившие к поиску и спасению из-под развалин домов пострадавших, оказанию им первой медицинской помощи. Но не только людей пришлось спасать русским морякам. Так, одной из партий «Адмирала Макарова» поручили сопровождение на броненосец «Реджина Елена» несгораемого ящика со всей наличностью городского банка (около 25 млн. лир), причём для выноса его из горящего здания пришлось прежде разоружить местную стражу, «имевшую поползновения воспользоваться содержимым сейфа».

Работающие на берегу команды сменялись через каждые 6 часов, однако «многие из нижних чинов, подобно офицерам и гардемаринам, отказывались от смены, оставаясь до вечера». Во многих местах приходилось даже удерживать личный состав от безрассудного риска, поскольку «время от времени ощущались подземные удары, грозившие обвалом уцелевших стен».[ 5По воспоминаниям очевидцев, остатки многих строений держались буквально «на честном слове», грозя обрушением при малейшем сотрясении почвы, что послужило причиной отказа в большинстве случаев от применения привезённых с кораблей кирок и ломов.] Не покладая рук трудились и корабельные медики, организовавшие в наиболее сохранившихся домах на набережной перевязочные пункты.[ 6По словам Г.Н. Четверухина «Местные жители были восхищены русскими людьми, их добротой, бескорыстием, готовностью прийти на помощь пострадавшим, не считаясь ни с чем, с риском для собственной жизни. Представители других наций работали в Мессине как-то спокойно, без перенапряжения...» // Г.Н. Четверухин. Ук. соч., с. 93.] Чуть позже было налажено и питание спасённых, а также снабжение их питьевой водой, в которой из-за повреждения водопровода, чувствовалась особенная нужда.

Проведение работ значительно осложнялось отсутствием всякого руководства и помощи со стороны городских властей, вследствие чего спасение засыпанных людей осуществлялось исключительно «по собственным соображениям наших и английских офицеров, да по редким указаниям уцелевших жителей, ищущих своих близких». Но стремление помочь попавшим в беду жителям Мессины, казалось, удваивало силы и уже к вечеру стараниями русских моряков из-под обломков удалось извлечь более тысячи человек, большинство их которых было тяжело ранено или искалечено.

Значительное количество пострадавших вынудило контр-адмирала Литвинова отдать распоряжение о размещении их на крейсере «Адмирал Макаров», который вечером 16 декабря, имея на борту около 400 тяжелораненых, снялся с якоря и взял курс на Неаполь. На переходе, несмотря на сильную усталость, экипаж как мог, пытался облегчить страдания несчастных. Постоянно работал перевязочный пункт, а оба крейсерских врача в течение многих часов не отходили от операционного стола, но, несмотря на их старания, на борту скончались восемь человек, пять из которых погребли в море.

Погода благоприятствовала переходу и около полудня 17 декабря, оставив по правому борту остров Капри, корабль с приспущенным Андреевским флагом вошёл на рейд Неаполя. Первой на борт «Адмирала Макарова» поднялась председатель итальянского Красного креста герцогиня д'Аоста, обошедшая всех пострадавших и отдавшая необходимые распоряжения о свозе их на берег. Выгрузка раненых, приём продовольствия и медикаментов не заняли много времени и во второй половине дня крейсер вновь вышел в море.

Обратный переход был осуществлён столь же оперативно и в 7 час. утра 19 декабря крейсер встал на якорь на внутреннем рейде многострадальной Мессины, где к тому времени уже находилась целая итальянская эскадра во главе с линкором «Витторио Эммануэле» под флагом короля Италии, английский линкор «Эксмут», французские - «Веритэ» и «Жюстис», а также германский крейсер «Герта». Чуть позже прибыл и крейсер «Богатырь» под флагом контр-адмирала В.И. Литвинова, сменивший «Цесаревича» и «Славу», ушедших накануне в Аугусту на бункеровку.

Прибытие в город итальянского монарха, проявлявшего исключительное внимание к происходящему, значительно ускорило спасательные работы, организация которых заметно упорядочилась. Однако задействованных сил по-прежнему не хватало, в связи с чем с обоих русских крейсеров незамедлительно были отправлены по вахте команды (250-300 человек) и весь медицинский персонал. Все вновь работали без устали.

По словам очевидцев, «на этот раз спасённых было значительно меньше - пять суток под землей без пищи и надежды на спасение делали своё дело. Отрывали трупы, часто умирающих, которые испускали дух на руках своих спасителей. Работали при свете факелов, дрожащий свет которых и одуряющий запах разлагающихся тел делали работу ещё более трудной и подчас невыносимой».[ 7Крейсер «Адмирал Макаров». - Кронштадт: Типография т-ва «Кронштадтский Вестник» (И.Я. Лебедев и И.Л. Деморейх), 1912. с. 28.]