Сергей Виноградов - Крейсера «Адмирал Макаров», «Паллада», «Баян»

Устойчиво работали и приборы управления стрельбой компании «Н.К. Гейслер и К°», а также изготовленные ею телефонные аппараты, при помощи которых передача приказаний осуществлялась «без всяких затруднений». Кроме того, подтверждая репутацию фирмы, в течение 14-часового пробега столь же надёжно («при полном согласовании стрелок») функционировали указатели положения руля и электрическое управление золотниками рулевой машины.

Завершить программу испытаний «Баяна» удалось 1 июля, когда находившейся на борту крейсера комиссией было произведено определение хода корабля при различных значениях числа оборотов машин. Углубление корабля носом составляло 6,79 м и кормой - 7,01 м.

Результаты заключительных проб сочли удовлетворительными и в тот же день крейсер был принят в казну. Исключением стали лишь установленные на нём товариществом «Дюфлон и Константинович» приспособления для ручной подачи боезапаса, которые из-за многочисленных дефектов (плохое крепление цепочек и тросов беседок, неудобство их подъёма и спуска) решено было доработать позднее.

По окончании испытаний утром 15 апреля 1908 г. на крейсере торжественно подняли Андреевский флаг и вымпел. Эту волнующую для каждого члена экипажа церемонию удостоила своим присутствием великая княгиня Анастасия Михайловна, поздравившая моряков с важным событием и преподнёсшая в память своего посещения образ Св. Анастасии.

Завершив подготовку к переходу в Кронштадт, «Адмирал Макаров» 14 мая покинул Тулон и направился к Гибралтарскому проливу. Некомплект экипажа (около 1/3 штатного количества) сильно осложнял организацию службы и проведение работ, но желание придать идущему на Родину крейсеру сдержанно-щёгольской вид, во все времена отличавший новейшие корабли, заставлял личный состав работать, не покладая рук. О том, насколько ревностно отнеслись к этому моряки, свидетельствует тот факт, что «при окраске внутренних помещений крейсера кроме всех свободных от службы офицеров с кистями в руках можно было видеть за той же работой и судового священника».[ 1Крейсер «Адмирал Макаров». - Кронштадт: Типография т-ва «Кронштадтский Вестник» (И.Я. Лебедев и И.Л. Деморейх), 1912. с. 24.]

Плавание заняло 15 суток, включая короткий заход в Виго для «окраски борта и приведения себя в порядок», и утром 29 мая «Адмирал Макаров» отдал якорь на Ревельском рейде. В тот же день крейсер удостоил смотром сам император, прибывший на корабль в три часа пополудни. Обойдя помещения и ознакомившись с вооружением и механизмами, самодержец «изволил остаться совершенно доволен состоянием крейсера и бодрым видом людей», объявив в высочайшем приказе «монаршее благоволение» командиру и всем офицерам, а нижним чинам - «своё царское спасибо», пожаловав последним денежные награды.[ 2Монаршая милость была достаточно щедрой. Так, старшие боцмана и кондукторы флота получили по десяти, боцмана по пяти, а остальные унтер-офицеры - по три рубля. Матросы же довольствовались денежными премиями в один рубль, что почти соответствовало их месячному содержанию. Особо оговаривалась приказом категория кавалеров знака отличия Военного ордена, удостоенных премии в четыре рубля сверх положенных по чину.]

Спустя несколько дней по прибытии корабль перешел в Либаву, где был введён в сухой док для осмотра и покраски подводной части корпуса. Работы заняли более месяца и по их окончании «Адмирал Макаров» перешёл в Кронштадт, где 10 июля на крейсер прибыл морской министр адмирал И.М. Диков. На следующий день крейсер вышел в море, сопровождая яхту «Штандарт» под брейд-вымпелом императора, направлявшегося в Ревель для встречи президента Франции. Безупречный вид корабля, построенного в Ла-Сен, должен был символизировать такую же безупречность франко-русских отношений, что, безусловно, привлекло внимание главы союзной державы. 14 июля, по убытии французской эскадры, Николай вместе с маленьким наследником, которого царь нёс на руках, вновь посетил крейсер, обойдя строй экипажа и по-особенному тепло здороваясь с офицерами и командой.

Служба в качестве корабля «собственного его величества конвоя» становилась для «Адмирала Макарова» всё более привычной. После больших летних маневров, проводившихся с 27 июля по 8 августа, в которых корабль участвовал под флагом старшего посредника контр-адмирала В.А. Лилье, пришёл приказ морского министра о назначении крейсера конвоиром яхты «Полярная звезда», на которой вдовствующая императрица Мария Федоровна намеревалась посетить Данию и Норвегию.

Оставшиеся до выхода трое суток, наполненные угольными погрузками, приёмкой запасов, проверками и ремонтом механизмов пролетели подобно считанным часам и после полудня 12 августа корабли снялись с якоря на Большом Кронштадтском рейде, взяв курс на вест. К вечеру 13 августа подошли к Балтийским проливам, проход которых отложили до утра, и после полудня следующего дня благополучно достигли Копенгагена.

Общение Марии Федоровны с августейшими родственниками длилось три дня, после чего яхта покинула столицу Дании, направившись к берегам Норвегии. 18 августа отряд вошел на рейд Христиании (Осло), где встретили британскую королевскую яхту «Виктория энд Альберт» под флагом английской королевы Александры. Через неделю русские корабли вновь снялись с якоря, перейдя в Копенгаген, где с «Адмирала Макарова» были сложены обязанности конвоира. 4 сентября крейсер вышел в Кронштадт, а спустя две с половиной недели кораблю довелось участвовать в осеннем смотре флота, проходившем в проливе Бьерке-Зунд и завершившемся большими парусными гонками в присутствии Николая II. Близилась середина балтийской осени, предвещавшая скорое окончание кампании, начало зимнего периода пребывания в вооружённом резерве и возможность более или менее регулярного отдыха для экипажа «Адмирала Макарова», за прошедшие полгода дважды совершившего заграничные плавания. Однако произошло иначе.