Арсенал-Коллекция 2015 № 08 (38)

По мнению Зиферса, на практике это должно было привести к созданию крымско-татарских пехотных батальонов, которые следовало использовать за пределами Крыма, например, при наступлении на Кавказ. Образцом же для организации этих частей, могли послужить так называемые Восточные легионы (Ostlegionen), которые немецкое командование начало создавать в Польше из представителей тюркских и кавказских народов зимой 1941 года. Но ни Генштаб сухопутных войск, ни его прямые начальники из 11-й армии никак не прореагировали на это предложение зондерфюрера. Оккупационному аппарату в Крыму были нужны, прежде всего, части по поддержанию порядка, а не легион для войны на Кавказе. Более того, создание такого соединения привело бы к ненужной политической активности крымско-татарских националистов.

Следующая попытка имела место в марте 1943 года на одном из заседаний Генштаба сухопутных войск. На этот раз вопрос о создании Крымско-татарского легиона и использовании его пехотных батальонов вне Крыма поднял генерал-инспектор восточных войск Хайнц Гельмих. Однако командование группы армий «А», в чью тыловую зону входил Крым, высказалось категорически против этого мнения. В конце концов, этот отказ был мотивирован тем, что «Крымско-татарский легион не нужен, так как его использование не компенсирует затрат на его формирование» [11].

Более того, командование группы армий «А» посоветовало Генштабу сухопутных войск безотлагательно переводить всех крымских татар, служивших в качестве «хиви» в немецких частях на других участках Восточного фронта, обратно в Крым, чтобы в дальнейшем использовать их только здесь. А Командующему войсками Вермахта в Крыму было рекомендовано продолжить вербовку крымско-татарских добровольцев. На этот раз их следовало набрать 1100-1200 человек, чтобы сформировать еще один батальон “Schuma”, два-три строительных батальона, две-три роты для немецких хозяйственных батальонов и две железнодорожно-строительные роты. При этом 500 человек из этого количества добровольцев планировалось передать в качестве «хиви» для немецкой береговой артиллерии. Нужно сказать, что план этот был выполнен только на половину: смогли сформировать только вспомогательные части для Вермахта [12].

В целом, в этот период были созданы или продолжали функционировать следующие категории крымско-татарских формирований:

• вспомогательная полиция индивидуальной службы — от 5 до 7 тыс. человек (следует сказать, что не все они были татарами, последних же было около 4 тыс.);

• батальоны “Schuma” — около 3 тыс. человек;

• роты «организованной» самообороны — около 2 тыс. человек;

• «добровольные помощники» в частях Вермахта на территории Крыма — от 800 до 900 человек;

• кроме того, значительное количество (5-6 тыс.) крымско- татарских добровольцев было выведено из Крыма вместе с частями 11-й немецкой армии (сентябрь 1942 г.). Вместе с ними они попали на северный участок Восточного фронта.

И именно их возвращением в Крым так озаботилось командование группы армий «А» (март 1943 г.) [13].

Всего, таким образом, от 15 до 16 тыс. крымских татар было охвачено немецким оккупационным аппаратом и проходило службу в частях полиции и Вермахта с июля 1942 по май 1944 год.

Разгром крымской группировки Вермахта в мае 1944 года не был концом татарских коллаборационистских частей. Известно, что в ходе сражения за полуостров немцы смогли эвакуировать более 2500 человек из персонала «Вспомогательной полиции порядка». К концу мая все они были сосредоточены в Румынии, где и ожидали решения своей дальнейшей участи. Ждать им пришлось недолго. Уже в начале июня 1944 года было принято решение о дальнейшем использовании этих добровольцев. Таким образом, начался четвертый, заключительный этап истории крымско-татарских формирований в составе германских силовых структур.

В первой половине июня 1944 года начальник Главного оперативного управления СС, занимавшегося организацией и использованием воинских частей и соединений, СС-обергруппенфюрер Ханс Юттнер вызвал к себе уже упоминавшегося СС-бригадефюрера Конрала Хитшлера. В ходе беседы Юттнер сообщил ему, что отныне «все иностранные добровольцы поступают в распоряжение рейхсфюрера СС». Этот приказ касался и находившегося в Румынии крымско-татарского полицейского персонала. По словам СС-обергруппенфюрера, рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер планировал создать из них горно-егерский полк, который должен был стать частью войск СС [14].

16 июня 1944 года Юттнер был принят рейхсфюрером СС, и доложил ему о результатах состоявшейся беседы. Одновременно им был представлен план развертывания крымско-татарского полка. Во-первых, сначала планировалось создать только один батальон и посмотреть, что из этой затеи получится. Во-вторых, как и во многих других иностранных добровольческих формированиях войск СС, в этом полку должны были служить не только крымские татары. Гиммлер приказал укрепить его 200 офицерами и унтер-офицерами немецкой полиции. В-третьих, организацию полка было решено проводить в Германии, на полигоне «Мурлагер», где располагалась учебная база одного из эсэсовских горно-егерских батальонов. Впоследствии, персонал этого батальона вливался в состав будущего крымско-татарского полка [15].

Принимая решение о создании части полкового типа, руководство СС исходило из того, что сможет набрать добровольцев не больше, чем для укомплектования двух полноценных батальонов. Однако, как показала дальнейшая проверка эвакуированного персонала, этих добровольцев оказалось гораздо больше, и из них можно было сформировать не два, а три таких батальона. В результате, Юттнер пришел к выводу, что лучше сформировать не полк, а маленькую бригаду. Гиммлер согласился с ним, и 8 июля 1944 года подписал приказ, согласно которому уже созданный батальон и все новоприбывшие добровольцы развертывались в Татарскую горно-егерскую бригаду войск СС — Waffen-Gebirgs-Brigade-SS (tatarische Nr. 1). Этот же приказ определял и дальнейшую судьбу будущего нового соединения. Во-первых, бригада переводилась из Германии в Венгрию, где ее должны были сформировать и подготовить. Параллельно с процессом подготовки, персонал соединения мог привлекаться к несению гарнизонной и охранной службы. Во-вторых, командиром бригады назначался СС-оберштурмбаннфюрер (в ноябре 1944 г. произведен в СС-штандартенфюреры) Вильгельм Фортенбахер. В-третьих, в составе бригады планировалось создать штаб и два горно-егерских батальона по четыре роты в каждом. Наконец, в-четвертых, помимо полицейского персонала, в состав будущей бригады планировалось включить еще некоторое количество крымско-татарских «хиви», а также значительно увеличить процент немецких кадров — до 1097 человек [16].