Арсенал-Коллекция 2015 №04 (34)

В Померании были трудные бои. Деремся за село - выбьем немцев, а тут подходят отступающие части. Мы разворачиваемся, и начинаем с ними. И так весь февраль и часть марта. По-моему, в конце марта мы вышли к Балтийскому морю, там немного отдохнули.

Меня ранило под Бранденбургом 26 апреля, большой палец на руке немного оторвало, осколок в ногу, и в ягодицу. Снаряд разорвался рядом. Наша дивизия взяла Бранденбург и соединилась с частями 1-го Украинского фронта, который обходил Берлин с юга. А меня увезли в госпиталь, в Бернау. Жаль, в госпитале контрразведчики устроили шмон, и изъяли все мои оперативные карты, даже на память ничего не оставили, кроме карты Берлина.

Как-то сотрудники госпиталя поехали в Берлин, приехали и рассказывают, что немецкие солдаты, кто где спрятался, и когда бои закончились, то были такие картины, когда немец и наш в обнимку, с автоматами. Немцы же знают все злачные места, где можно найти выпить, напьются, и ходят в обнимку. Бывшие враги... Недолго это было, быстро там порядок навели.

Среди раненых пошли разговоры, что кто из офицеров останется, пойдет на укомплектование частей оккупационных войск. Меня эта перспектива не устраивала. Соскучился по дому. Вижу - мимо госпиталя проезжает автоколонна. На дверях кабин нарисованы подковы и скрещенные клинки. Опознавательные знаки нашего корпуса. Я еще с «клюшкой» ходил - договорился с шофером, и сбежал.

- С особым отделом сталкивались?

- Я привык всегда в блокнотах записи делать, ну и на фронте начал писать. Никаких фамилий я не записывал, писал место, число, час, то есть, где я находился в данный момент, что б потом вспомнить, восстановить в памяти. Ну и кто-то «капнул» на меня, СМЕРШ - «Давай твой блокнотик... как ты смел писать?» Если бы я писал номера частей, то наверняка бы посадили. И меня как бабушка отшептала, больше я никогда ничего не записывал.

- Как особист относился к фотоаппарату?

- Лояльно. Да и фотоаппарат у меня появился перед Берлинской операцией. Взяли в плен группу солдат и офицеров, и мои солдаты, видя, что я занимаюсь фотографией - ну и несут мне «Лейку»: «Вот товарищ капитан, вам подарок». Мечтал я не то что «Лейку», «ФЭД» хотя бы иметь. Перед войной я даже деньги копил, а стоил тогда «ФЭД» 270 рублей.

- К замполитам как относились?

- Политработники вели пропаганду против немцев, но мы и сами видели, что они натворили у нас, когда сожженные села, и города проходили. Видел я и концлагерь недалеко от станции Преемниц. Там был подземный завод по производству ракет ФАУ-2, которыми стреляли по Англии. Заключенные там под землей находились. Когда мы вошли туда, увидели сосновый лес искусственно рассаженный, деревья не очень высокие. Вот стоит бетонный грибок, метров через 50-100 еще грибок, дальше еще грибок, еще и еще. Это вентиляция была в цеха. На верху был только небольшой железобетонный корпус, к которому подходили ж/д пути.

Были мы рядом с Майданеком. Сразу за лагерем, на другой стороне обрыва стояла печь-крематорий. Нас туда никого не пустили, территорию сразу оцепили, и начали работать следователи.

В Бранденбурге видел много наших девчат, их с Украины вывезли немцы. Мы когда собирались выезжать, некоторые хотели с нами поехать домой, но им запрещено было, с ними контрразведка работала.

- С «власовцами» сталкивались?

- Когда на Висле стояли, то напротив полка, на том берегу, квартировал немецкий Туркестанский легион. Ночью к нам переплыли два узбека и говорят: «Хотим-де вернуться под советские знамена». Мы не возражаем. Отослали их обратно, как делегатов.

Через короткое время слышим - в немецком тылу стрельба. Как выяс.нилось позже, азиаты придушили немецких офицеров, а один ускользнул, поднял на ноги немецкие части. Половину Туркестанского легиона немцы перестреляли на месте. Часть бойцов добежала до Вислы, бросилась вплавь. Только у крутого берега были водовороты, бедолаг засасывало буквально на расстоянии протянутой руки от нас. Выплыть можно, если налегке. Мы кричим «туркестанцам»: «Бросайте автоматы, плывите!» Не бросают, и тонут! Оставшиеся в живых, а таких набралось лишь несколько десятков человек, рассказали, что немцы расстреливали за утерянное оружие, вот они и боялись.

- С союзниками общались?

- После боев решил поехать в Бранденбург, мы вообще часто туда ездили, на пивзаводах пиво покупали, возьмем бочонок пива, выпьем, назад отвезем. Вот случай был. Зашли мы в бар пиво выпить, покушать в то время трудно где найти было, сели за столик. Рядом еще русские солдаты сидели, а в углу группа американцев. Они как всегда сидят, ноги на стол, пьют пиво, курят сигареты, уже в большом хмелю. Один американец берет подкуренную сигарету, и запускает в тех солдат, что рядом сидели. Те ребята встали, подошли, наколотили им как следует. Я своим говорю: «Пошли пока комендатура не пришла, а то привлекут как свидетелей». Расплатились и ушли. Вот как относились американцы к нашим солдатам.

Наградной лист Г.Ф. Платонова на присвоение ему звания Героя Советского Союза

- Как местное население встречало?

- Как-то в Германии мы подъезжали к небольшому селению, навстречу ребятишки маленькие, и стайка женщин, человек 15-20. В руках букетики цветов, встречают нас, веселые, улыбаются. Подъехали к ним, а они хором: «Иван! Тудыть твою мать! Иван! Тудыть твою мать!» Ребята грохнулись со смеха! Я своему Ивану говорю: «Что же это за спектакль?» Он им перевел, что это означает, и они с визгом разбежались. Впереди эскадрона прошла головная походная застава, взвод один, вот немки у них и спросили: «Скажите, как лучше встречать ваши войска?» Ну они и сказали, как лучше.

- Германия какое впечатление произвела?

- Как-то солдаты попросили свозить их в Берлин, когда мы вышли на вокзале, то сразу увидели Рейхстаг, во всех сводках было «Рейхстаг! Рейхстаг! Рейхстаг». Интересно же было, когда зашли туда, то на полу было много битого стекла, обошли его весь кругом. Я расписался там, и где то в документальных кадрах есть фамилия Платонов. Освещения внутри не было, естественный свет был только со стороны купола, мрачно было внутри. Вышли оттуда пошли посмотреть правительственное здание, которое было напротив. Походили по кабинетам, посмотрели, но там разрушений меньше было.

Около Рейхстага стояли разбитые трамваи, как их застал там бой, так они и стояли. За Рейхстагом парк Тиргартен, старые такие деревья, а после боев одни стволы только обрубленные.

Город хоть и был поделен на зоны, но все ходили свободно, американцы, англичане, французы. Я обратил внимание, у англичан была чистенькая новая форма. Американцы еще более менее с нами разговаривали, а англичане были очень заносчивые, чопорные.