Арсенал-Коллекция 2014 № 07 (25)

Научно-популярное издание

В оформлении обложки использован рисунок М. Быкова

Вячеслав МОСУНОВ

«Тигр» из состава 502-го тяжелого танкового батальона, захваченный под Ленинградом осенью 1942 г., на выставке трофейного вооружения в ЦПКиО имени Горького в Москве. Лето 1943 г.

История разработки и боевого применения немецкого тяжелого танка PzKpfw-VI «Тигр» хорошо изучена. Казалось бы, в ней уже не осталось «белых пятен». Однако, в свете информации из источников, ранее почти не использовавшихся историками, документах армейских корпусов и дивизий Вермахта, даже давно известные эпизоды могут предстать совершенно по иному. В данной статье речь пойдет о боевом применении новейших немецких тяжелых танков на Ленинградском и Волховском фронтах с конца августа 1942 по февраль 1943 г.[1 Автор считает своим долгом выразить искреннюю признательность Андрею Рябкову за помощь в работе над данной статьей.]

Так уж получилось, что северный участок Советско-германского фронта оказался своеобразным полигоном для испытания новых видов боевой техники. Здесь одними из первых появляются средние танки PzKpfw-IV с длинноствольной 75-мм пушкой, новые штурмовые орудия и многое другое. Еще до первого появления новой машины в строевых частях командование группы армий «Север» уже нашло применение «Тиграм». После боев зимы-весны 1942 г. на участке фронта под Ленинградом образовалось большое вклинение советских войск в оборону Вермахта, проходившее в немецких документах как «Погостьевский мешок». Здесь войска 54-й армии не дошли до Любани и железной дороги всего 10-12 км.

В ходе операции «Торфяной дождь» немцы готовились ликвидировать данное вклинение. В этой операции должна была принимать участие 12-я танковая дивизия. Другим участником этой операции должна была стать рота танков «Тигр» из 502-го тяжелого танкового батальона (Schwere Panzer-Abteilung 502). Эти танки не собирались загонять в болотистый район, а предполагали использовать в более-менее проходимой местности с хвойным лесом. Танки должны были участвовать во взятии дер. Малукса, после чего продвигаться на Погостье[ 2NARA. Т. 312. R. 920. Fr. 9103815. ].

Тем не менее, применение этих крайне тяжелых и крупногабаритных машин на подобной лесистой местности должно было вызвать определенные вопросы. Однако никаких упоминаний о дополнительных рекогносцировках, проводившихся именно для «Тигров» обнаружить не удалось. Новые танки также не предполагалось использовать в ходе готовившегося наступления на Ленинград. Однако, имея перед собой все признаки подготовки советского наступления южнее Ладожского озера, немецкое командование принимает другое решение. Еще не прибывшие машины передавались в состав 26-го армейского корпуса, занимавшего оборону в «Бутылочном горле» южнее Ладожского озера.

26 августа штаб 26-го корпуса отдал приказ, в котором ставились задачи на отражении грядущего советского наступления. Возможные участки наступления определялись как район Лодва-Вороново-поселок Липки, и юго-западный участок вдоль р. Нева. Согласно этому приказу «Тигры» предполагалось использовать следующим образом: два взвода по две машины, вместе со средними танками PzKpfw-III, на участке 223-й пехотной дивизии вдоль дорог Мга-Марково и Келколово-Гайтолово для борьбы с прорвавшимися советскими танками, а в составе 227-й пехотной дивизии, на дороге Синявино-Гонтовая Липка, должен был действовать один взвод. Надо сказать, что никаких рекогносцировок немецкие танкисты из недавно сформированного 502-го тяжелого танкового батальона провести физически не могли. Они просто еще не прибыли. Да и немецкие офицеры из штаба корпуса и штабов пехотных дивизий совершенно не знали характеристик новой машины.

Только вечером 28 августа новые танки выгрузились на станции Мга. К этому времени Волховский фронт уже перешел в наступление, и прибывший первый взвод 502-го танкового батальона, с тремя «Тиграми» и четырьмя PzKpfw- III, собирались использовать для поддержки контратаки только что прибывшей 170-й пехотной дивизии[ 3lbid. Т. 314. R 788-789.], которая не успела полностью разгрузиться и вводилась в бой по частям.

Однако танки батальона в боевых действиях 170-й пехотной дивизии участия так и не приняли. Из-за того, что командование совершенно не представляло характеристик новой машины, их послали на участок фронта, где почти не было дорог и мостов, способных выдержать передвижение этой машины. Однако все это выяснилось, только когда танки, своим ходом, отправились из Мги к месту назначения. Через некоторое время командир танкового батальона доложил, что танки не могут пройти по мосту через Мойку по дороге Мга-Марково и по гати на дороге Сиголово-Славянка или Турышкино-Вороново, поэтому штаб корпуса распорядился отправить танки по дороге Турышкино-Карбусель на Вороново. А это был крюк в добрый десяток лишних километров по лесной грунтовой дороге. И эта дорога тоже оказалась совершенно непроходимой для новых танков.

Чистка танковой пушки. 1942 г. (Фото из коллекции Бундесархива)

За время этих передвижений один танк сломался. А командир батальона вообще заявил, что его танки не предназначены для использования в таких условиях местности. В конце концов, штаб корпуса приказал отправить два, оставшихся способными двигаться, танка западнее р. Мойки. К концу дня 29 августа в нерабочем состоянии оказалось еще два «Тигра». В результате тяжелые машины были направлены для охраны дороги Мга-Марково, западнее моста через Мойку, a PzKpfw-III батальона переданы во 2-й танковый батальон 29-го танкового полка 12-й танковой дивизии, чьи машины вели активные действия в этом районе.

В результате, в этот период в боевых действиях «Тигры» участия не принимали. Они так и оставались в резерве, не участвуя даже в попытке 11-й армии 10 сентября отрезать ударный клин войск Волховского фронта. В этот момент «Тигры» находились в резерве только что прибывшего 30- го армейского корпуса, точнее его 24-й пехотной дивизии. Кроме них, здесь было много экзотических машин, таких как легкие танки PzKpfw-l и II с усиленным бронированием или прибывшие чуть позже сухопутные торпеды «Голиаф» 301-го танкового батальона.

Новое немецкое наступление началось 20 сентября. Однако сопротивление войск Волховского фронта было очень упорным. Если в течение 21 сентября 24-я пехотная дивизия 30-го армейского корпуса смогла добиться некоторых успехов, то соседняя 170-я пехотная дивизия топталась на месте.