Сергей Несоленый - Полуброненосные фрегаты «Генерал-Адмирал» и «Герцог Эдинбургский» (1869-1918)

Подобных неисправностей нельзя оправдать… Принимая на себя обязательства строить для правительства военные и всякого рода суда, завод должен озаботься о том, чтобы не было недостатка в средствах и во всех приспособлениях для надлежащего выполнения дела, согласно заключенного им контракта” 35* . Кроме того, было сделано замечание наблюдающему за постройкой инженеру (т. е. Субботину), который допустил некачественное выполнение заводом работ по корпусу. Надо сказать, что жесткий контроль во многом способствовал тому, что в конечном итоге корпуса обоих кораблей были выполнены превосходно: они отличались необычайной крепостью и при этом вес их не превышал 30 % от проектного водоизмещения (у “Инконстанта”, который являлся гордостью судостроительной промышленности Англии, масса корпуса составляла около 50 %).

Работу осложняли также многочисленные изменения и исправления, которые вносились в проект уже непосредственно в ходе постройки. Правда, инициатором некоторых отступлений от первоначального проекта был сам А.А. Попов, но изменения, вносимые по его инициативе, не тормозили постройку корабля, не являлись причиной дополнительной весовой нагрузки и были экономически выгодны. Например, в 187! году Попов предложил тиковую обшивку заменить сделанной из лиственницы — она была легче и дешевле (тик закупали за границей) 36* , что и было впоследствии исполнено.

А.А. Попов, учитывая опыт английского кораблестроения, предлагал медную обшивку подводной части заменить цинковой, указывая, что в Англии все корабли, предназначенные для крейсерства, обшиваются не медью, а цинком. Это предложение также было принято, хотя и вызвало некоторые сложности. Так, 30 апреля 1875 года Попов докладывал управляющему Морским министерством С.С. Лесовскому: “Применяя обшивку цинком к нашим фрегатам “Генерал-Адмирал” и “Герцог Эдинбургский”, которые ввиду предполагавшейся обшивки их медью покрыты уже двумя слоями дерева, я, по совету английского инженера г-на Рида, полагаю необходимым для возбуждения гальванического тока между цинком и железом, в наружном ряде деревянной обшивки этих фрегатов в досках прикрывающих Z-образные железные полосы, просверлить дыры диаметром 3/4 дюйма и в расстоянии одна от другой 1 фут…” 37* На этой записке С.С. Лесовский наложил резолюцию “исполнить и то же сделать на “Крейсере” 38* .

Плохо было то, что инициатива по внесению тех или иных изменений исходила от людей, малосведущих в специфике постройки современных боевых кораблей. Часто инициатива исходила лично от “покровителя флота” великого князя Константина Николаевича. 9 октября 1875 года, посетив “Генерал- Адмирал”, он "изволил приказать железную палубу обшить досками или клеенкой” 39* . 7 сентября 1877 года при очередном посещении “Генерал-Адмирала” “изволил изменить устройство коечных крючков” и приказал “сделать вместо оных съемные бруски, вкладывающиеся в медные башмаки, укрепленные на стойке из таврового железа” 40* .

28 сентября управляющий Морским министерством С.С. Лесовский лично отдал приказ произвести эти работы! Но Константин Николаевич был инициатором и более серьезных доработок проекта: Н.А. Субботин в рапорте от 20 марта 1878 года докладывал, что Константин Николаевич “приказал сделать соображение о постановке на юте 6-ти дюймовой мортиры” 41*. Конечно, мортира существенно повышала ударную мощь корабля, но вызывала дополнительную перегрузку и, кроме того, требовала дополнительного крепления юта, верхней палубы и борта — т. е. весьма существенных работ по корпусу. Генерал-лейтенант Пестич срочно спроектировал круглую платформу для мортиры и вместе с Поповым определил место на юте для ее установки.

Было решено увеличить запас угля, вдвое увеличить боезапас орудий (с 125 до 245 снарядов), увеличить команду (с 320 до 495 человек). Многочисленные переделки не только задерживали ввод в строй кораблей и удорожали их постройку, но и являлись одной из причин серьезной перегрузки кораблей.

Несмотря на все трудности, 26 сентября 1873 года был спущен на воду “Генерал-Адмирал”, а 29 августа 1875 года в присутствии Александра II — “Герцог Эдинбургский”. “Герцог Эдинбургский” имел после спуска небольшую течь, так как его днище не было залито цементом.

6 сентября 1878 года Н.А. Субботин докладывал о замеченной перегрузке фрегата "Генерал-Адмирал” — она достигла 334,59 тонн и вызвала переуглубление на 13 дюймов 42* . Как с тревогой писал Н.А. Субботин: “Увеличивать углубление такого судна — значит прямо отнимать драгоценное его качество — быстроту хода, уменьшать высоту подводного броневого пояса” 43* .

Дальнейшие расчеты показывали, что перегрузка корабля будет еще больше и достигнет 530 тонн.

Перегрузка привела к тому, что почти весь броневой пояс ушел под воду (переуглубление достигло 2 фута 2 дюйма) и “Генерал-Адмирал” лишился своего главного преимущества перед крейсерами противника. Кроме того, стало ясно, что это отрицательно скажется на скорости и мореходности корабля.

Обеспокоенный таким положением дел А.А. Попов раздраженно писал: “перегрузка наших судов случается именно потому, что в дело вооружения и снабжения вмешиваются лица, вовсе не знакомые с теми задачами, которые имелись ввиду при составлении чертежей” 45* . Это был камень в том числе и в огород великого князя Константина Николаевича, однако А.А. Попов был не только талантливым, но и смелым человеком и никогда не боялся отстаивать свою точку зрения.

Настойчивые требования специалистов о снижении перегрузки вынудили Морское министерство принять меры к облегчению кораблей. 18 октября 1878 года управляющий Морским министерством приказал уменьшить число снарядов до 125. В тот же день Константин Николаевич приказал число команды по возможности уменьшить до 320 человек (как это было в проекте 1872 года).