Ю. Коршунов - Торпеды российского флота

Первый отказ не обескуражил изобретателя. Будучи полностью занят испытаниями подводной лодки, Александровский понимал, что главный разговор о ее оружии – впереди. Только после того как лодка бывла неоднократно успешно испытана, он в 1868 году повторно представил проект своей торпеды. Справедливости ради надо сказать, что к этому времени о торпедах Уайтхеда в России уже знали. Первое сообщение о них было напечатано в январском номере «Морского сборника» за 1868 год. Сам Иван Федорович вспоминал, что во время одного из своих посещении Н. К. Краббе, последний сообщил ему об изобретении в Австрии подводной самодвижущейся мины, на что «я тотчас же ему доложил, что подобная мина давно уже придумана мной».

Решение по второму предложению И. Ф. Александровского руководство Морского ведомства приняло в 1869 году. Звучало оно так: «Дабы не стеснять в исполнении автора, изобретателю разрешается создать торпеду на собственные средства с последующим возмещением». Будучи занят подводной лодкой, Александровский смог приступить к изготовлению торпед лишь в 1873 году. «Вследствие этого, а также по причине крайне неудовлетворительных механических средств торпедо,- пишет он,- могло быть изготовлено не ранее 1874 года». Делались торпеды в одной из частных слесарных мастерских на Казанской улице. Все работы велись вручную нанятыми Александровским мастеровыми. К началу 1874 года они изготовили два опытных образца.

Что представляли из себя первые русские торпеды? Это были сигарообразные снаряды с несколько притупленной головной частью. Изготовлены они были из листового железа толщиной 3,2 мм. Одна из торпед имела диаметр 610 мм и длину 5,82 м, другая 560 мм и 7,34 м соответственно. Весили они около 1100 кг. В качестве «движущей силы» в торпедах использовался сжатый воздух. Его резервуар объемом 0,2 м³ (длина 2,4 м, диаметр 330 мм) размещался внутри корпуса и был рассчитан на рабочее давление 60 ат. Для обеспечения равномерного хода торпеды давление с помощью редуктора снижалось до рабочего – 5-10 ат. В качестве двигателя в торпедах использовалась одноцилиндровая машина двойного действия с прямой передачей на вал. Глубина хода регулировалась с помощью водяного балласта, точность хода по направлению обеспечивалась вертикальным стабилизатором.

Испытания торпед начались в 1874 году. Первые стрельбы проводились с неполным давлением сжатого воздужа и выполнялись они на Восточном Кронштадтском рейде в присутствии начальника минного отряда контр-адмирала К.П. Пилкина. Как писал И. Ф. Александровский, «на этом испытании мое Торпедо три раза кряду проходило с большой точностью назначенное для него расстояние в 2500 фут, постоянно сохраняя при этом определенное ему шестифутовое углубление… Начальная скорость его на расстоянии 1000 фут была 8 узлов, конечная 5 узлов». После первых пробных выстрелов перешли к стрельбам с полным давлением. Продолжались они до окончания навигации. Испытания показали, что главный недостаток торпеды заключается в ее малой скорости. Максимум, на что она была способна, – это обеспечить 6-8 уз на дистанции 2-2,5 км.»

Подтвердив, таким образом, принципиальные возможности самодвижущихся мин, испытания 1874 года показали, как отмечалось в отчете о них, что «неудовлетворительное техническое выполнение делало их непригодными для практического употребления. Мина Александровского была тяжела, громоздка и имела очень посредственный ход». По своим характеристикам она существенно уступала ставшей уже широко известной торпеде Уайтхеда. Не считаться с этим было нельзя, и Морское министерство поручает Александровскому «создать новую усовершенствованную подводную самодвижущуюся мину». Ее изготовление передается казенному производству – слесарной мастерской в Новом Адмиралтействе. Срок завершения работ устанавливается 15 марта 1875 года.

Предвидя нереальность изготовления новой торпеды до весны и в то же время стремясь возобновить с началом навигации прерванные испытания, Александровский при содействии Пилкина выдает Кронштадтскому пароходному заводу заказ на «мелкие исправления к старой мине». Проведенные в 1875 году стрельбы позволили не только добиться увеличения скорости хода до 10-12 уз, но и проверить все усовершенствования, предназначавшиеся для новой торпеды. Изготовление же последней в Новом Адмиралтействе затянулось и было закончено лишь глубокой осенью. Приступить к ее испытаниям в 1875 году так и не удалось.

Минное судно «Взрыв»

Чем отличалась новая торпеда Александровского от его первых образцов? По внешнему виду и конструкции корпуса – практически ничем. Она имела калибр 610 мм и длину 6,1 м. Что же касается отдельных ее механизмов и систем, то их отличие сводилось к двум основным изменениям: во-первых, к применению более мощного двухцилиндрового двигателя и, во-вторых, к замене устройства регулирования глубины хода с помощью водяного балласта на работающее от гидростатов. Торпеда состояла из четырех составных частей: зарядной камеры, отсека носового гидростатического аппарата со своими горизонтальными рулями, отсека воздушного резервуара с редуктором и кормового отсека с двигателем и гидростатическим аппаратом, управляющим кормовыми горизонтальными рулями.

Однако стрелять этой торпедой не пришлось и в 1876 году. Оценивая предыдущие испытания как малообнадеживающие, Морское министрерство все большее внимание стало уделять сделанному еще в 1873 году предложению Р. Уайтхеда приобрести его торпеды. В начале 1876 года в Австро-Венгрию на его завод выехала российская правительственная комиссия. В ее состав включили и И. Ф. Александровского. «Когда я увидел мину Вайтгеда,- пишет он,- то оказалось, что устройство мины… основано на тех же принципах, как и мое Торпедо, с той лишь разницей, что механизм его мины отличается весьма тщательной отделкой, что и не удивительно, т. к. он имеет для этого специальный громадный завод, тогда как моя самодвижущаяся мина была сделана без всяких механических средств у простого слесаря в Казанской улице». Нельзя не отметить объективность и беспристрастность Ивана Федоровича. На заключительном акте комиссии с рекомендациями о приобретении торпеды Уайтхеда стоит и его подпись.

Тяжело переживал Александровский непринятие его торпеды на вооружение Российского флота. Большой патриот, он ратовал за самостоятельное развитие отечественной науки и техники: «Не лишним считаю присовокупить, что изобретенное мною торпедо выполнено у нас в отечестве собственными… средствами… что… способствует развитию у нас механики. Мы не будем вынуждены прибегать к помощи иностранцев… когда собственные наши соотечественники в состоянии удовлетворить настоящим требованиям».