Рафаил Мельников - “Цесаревич” Часть I. Эскадренный броненосец. 1899-1906 гг.

Но судьба и тут хранила русских. Японская эскадра, преследуя "Боярина", словно выжидала, позволяя начальнику уже под огнем успеть (в 11 час. 20 мин.) вернуться на свой флагманский корабль. Снимаясь с якорей и отвечая на огонь, эскадра двинулась навстречу противнику. Но Того вместо обещанного своему флоту решительного сражения поспешил (уже в 11 час. 45 мин.) отступить. Слишком недостаточными, видимо, показались ему результаты ночной атаки миноносцев. Да и "Ниссин" с "Касугой" не были готовы для боя. А русские, несмотря на близость своей базы и поддержку береговых батарей (такое уже никогда не повторилось), позволили ему уйти. Шанс проучить японцев был упущен.

Броненосцы у Порт-Артура

Для "Цесаревича" оба боя — ночью и утром — соединились в одну, внушавшую большие опасения за успех, борьбу за живучесть корабля. Хваленная и столь излюбленная генерал-адмиралом французская техника не обнаружила явных преимуществ ни перед американскими ("Ретвизан"), ни перед отечественными ("Паллада") образцами. Новейший броненосец — последнее на эскадре чудо техники, оказался едва ли не в более бедственном положении чем более старый и притом легкий русский крейсер "Паллада".

В мгновение взрыва накренившись вправо (так опять дала о себе знать валкость кораблей этого типа) "Цесаревич" затем начал угрожающе валиться на левый борт. Несмотря на немедленное распоряжение командира затопить водой правые кормовые коридоры, крен неудержимо нарастал. Он дошел до 16° и продолжал увеличиваться.

Оказалось, что осушение затопленных отсеков было невозможно вследствие выхода из строя приводов водоотливной турбины, а противокреновое затопление по странности французского проекта не могло дать скорого результата. В отсеках не было штатных трубопроводов и клинкетов, вся операция была возможна лишь с помощью временно подключавшихся пожарных шлангов. Тогда-то руководивший работами трюмный механик. П.А. Федоров без промедления принял спасительное для корабля решение. Он приказал заполнить водой не три, как это допускалось штатной системой, а сразу 9 отсеков. Хорошо обученные трюмные старшины отлично справились с нештатной ситуацией, подсоединяя пожарные шланги к клинкетам в машинном и котельном отделениях.

Работая в отчаянной обстановке — в тесных отсеках, при большом крене и почти впотьмах (освещение вдруг погасло) — они успели дать воду, создать достаточный противокреновый момент и остановили крен на почти гибельной для корабля отметке 18°. Корабль начал медленно выпрямляться. Столь же энергично П.А. Федоров смог локализовать поступление воды в кормовые отсеки броненосца. Трюмный старшина Петрухов вовремя доложил о поступлении воды из перепускной 229-мм трубы в трюм подбашенного отделения башни 152-мм орудий, и П.А. Федоров сразу установил причину — повреждение клинкета.

Быстро собрав наверху самый разнообразный поручный материал — одеяла, подушки, вымбовки — механик и старшина спустились в трюм и успели остановить течь до момента, когда вдруг по всему кораблю прекратилось электрическое освещение. Это, как вскоре выяснилось, произошло из-за воды, бросившейся с увеличением крена в цилиндры приводных двигателей динамомашин. Возвращаться пришлось в кромешной тьме, ориентируясь на ощупь и по звукам голосов из отдаленного люка. По указанию П.А. Федорова тотчас же пустили в ход 50-тонную осушительную помпу и отсек начал освобождаться от воды. По пути к командиру механик заметил оборванную контрольную цепочку от крана затопления среднего погреба 152-мм патронов. Бездумное (по распоряжению старшего офицера) и лишь вредящее кораблю затопление погреба было остановлено. Клинкет перекрыли и пустили в ход осушительную помпу. Откачивать воду и здесь пришлось с помощью пожарных шлангов. Крен начал уменьшаться.

Героями спасения корабля были трюмный механик П.А. Федоров и его отличные специалисты — хозяева трюмных отсеков Петрухов, Буянов, Любашевский, их подручные Полковников, Фишбург, Поцата, Дорофеев и Михайленко. Организация трюмной службы на корабле и ее люди с честью выдержали первый суровый экзамен войны. Флот и тогда имел достойных людей.

По возвращении от командира продолжили борьбу с водой, заполнившей кают-компанию. Она проникла через неплотно задраенные полупортики артиллерии. Стуком в задраенную дверь П.А. Федоров определил, что с правого борта воды в кают-компании нет. Дверь открыли, и для проверки исправности горловин левого борта пришлось по горло опуститься в ледяную воду. Горловина оказалась исправной, и когда уже при выпрямлении корабля воду откачивали брандспойтами, выяснилось, как он и предполагал, что нижележащий отсек румпельного отделения затоплен не был.

Следующее рулевое отделение было заполнено водой, и в нем, как позднее установили, погиб машинист Афиноген Жуков. Будучи дневальным в машинном отделении, он по сигналу тревоги успел добежать до своего боевого поста по расписанию отражения минной атаки, задраить дверь отсека, но не успел вырваться из мгновенно затопленного румпельного отсека. Не допустив распространения воды, он тем самым помог спасению корабля. История мало сохраняет имена рядовых героев известных сражений. Рядовой Архип Осипов, матросы Шевченко и Кошка вошли в историю XIX века, машинист Афиноген Жуков стал первым героем, имя которого также (вместе с именем механика Федорова) заслуживает быть увековеченным в истории флота уходящего XX века.

Отлично действовала и машинная команда. Младший инженер-механик В.К. Корзун без промедления поднял пары и уже через 40 минут после атаки старший судовой механик Н.В. Афанасьев, прогрев машины, доложил о готовности дать ход. Обойдя эскадру со стороны моря, "Цесаревич" для исправления повреждения пошел в гавань.

В пути вместе с охранявшим корабль крейсером "Аскольд" отбили еще одну атаку миноносцев. Из-за бездействия руля управлялись машинами. В гавань вошли на буксире портовых катеров. Всего за минувшие ночь и утро (корабль успел принять участие и в бою с приблизившейся японской эскадрой) корабль выпустил 17 152-мм, 33 75-мм, 107 47-мм снарядов. Этот опыт уже тогда обнаружил низкую эффективность мелкой артиллерии — ни один миноносец в ту ночь потоплен не был.

Из-за сильно увеличивавшейся (на 2,3 м) осадки кормой (в отсеках колыхалось до 2000 т воды) корабль, уже миновав застрявший в проходе "Ретвизан", также вслед за ним сел на мель. Разгрузкой кормовых отсеков от снарядов и угля удалось несколько уменьшить осадку. В 13 час., действуя машинами и с помощью буксиров "Цесаревич" сошел на чистую воду. "Ретвизан" остался в проходе: он всем корпусом, сев носом на мель, оказался прижат к береговой отмели.