Рафаил Мельников - Линейный корабль Император Павел I (1906 – 1925)

Но, увы. Стихийно строившийся, флот, как ни горько в этом признаться, и воевать продолжал стихийно. Это проявилось в отсутствии тщательно и глубоко разработанного, строго и неукоснительно осуществлявшегося плана таких активных действий, которые могли бы существенно поддержать армию в решении главной задачи войны. Стихийность была обусловлена гнилостью политического режима, проявлявшего себя не высокой стратегией, а лишь низкими придворными интригами. Такой режим парализовал волю и энергию даже самых талантливых военачальников и флотоводцев.

В войне на Балтике стихийность проявлялась слабостью тральных сил и в еще большой степени — подводного флота, в подчиненности флота интересам военно-промышленного комплекса. Об этом обстоятельно говорится в работе К.Ф. Шацилло "Русский империализм и развитие флота накануне Первой мировой войны 1906–1914 гг." (М., 1968,) где нелицеприятно характеризовался даже морской министр И.К. Григорович (с. 302). Именно поэтому флот тратил огромные средства на заказы огромных орудий для будущих сверхдредноутов, но не прилагал никаких усилий для модернизации додредноутов. Орудийные фабриканты не были заинтересованы в столь же хлопотных, малоприбыльных работах по увеличению на додредноутах и крейсерах углов возвышения их орудий.

Вовсе не считаясь с уроками Рижского залива в 1915 г. и угрозами нового вторжения германской эскадры, они, словно бы никакой войны и не было, с лета 1915 г. продолжали отговариваться технологическими трудностями и нехваткой принятых материалов. Продолжая тяжбу с бюрократией, начатую еще в июле 1905 г., флагманский артиллерист 2-й бригады линкоров 21 января 1916 г. сообщал командиру "Славы" о том, что по сведениям, полученным из артиллерийского отдела ГУК, переделки на корабле "не могут быть выполнены в эту зиму из-за перегруженности заводов срочными и неотложными работами, а также из-за сложности потребных для этого работ". Это означало, что жизненно важные, влиявшие на ход войны работы для корабля, стоявшего на передовой линии обороны, в глазах бюрократии (И.Е. Григорович о таких "пустяках" в своих воспоминаниях и вовсе не заикался) никакого значения не имели. Уроки японской войны и здесь по-прежнему оставались не впрок.

Еще менее шансов не скорое увеличение дальности стрельбы 12-дм орудий было у больших додредноутов. В лучшем случае уже готовые проекты таких работ Металлический завод обещал исполнить осенью или зимой 1916 г. Чем же были так заняты промышленность и послушно плясавшая под ее дудку бюрократия, и почему прямые, продиктованные войной потребности флота оставались во многом без внимания. Со страниц Всеподданнейших докладов по Морскому министерству за 1915 и 1916 гг. во всей своей необъятности встает осуществлявшаяся в продолжение всей войны грандиозная программа судостроения. И хотя гигантские (по 32500 т) линейные крейсера типа "Измаил" уже в 1915 г. признавались не успевавшими вступить в строй во время войны, их все же продолжали достраивать и до полной готовности рассчитывали довести два осенью 1918 г. и два — весной 1919 г. Не отступились и от начатого в Черном море сверхдредноута "Император Николай I". готовность которого в исходе 1916 г. была доведена до 54 %. В обоих докладах для вящего удовольствия императора в разделах "Артиллерийское вооружение" приводились десять (в 1915 г.) и пятнадцать (в 1916 г.) перевооружений, выполненных на кораблях благодаря образовавшемуся запасу орудий. Они должны были предметно демонстрировать возраставшую мощь флота.

В докладе за 1916 г. значились установка и испытания всей артиллерии на вступивших в строй эскадренных миноносцах — дело, безусловно, неотложное — и замена новыми расстрелянных орудий: четырех 12-дм па "Славе", четырех 10-дм и восьми 8-дм на "Рюрике", двадцать 8-дм на "Андрее Первозванном" и "Императоре Павле I" и десяти 8-дм на крейсерах Балтийского моря. Сорок шесть новых 8-дм пушек на Балтике не могли не произвести впечатление на считавшего себя очень военным деятелем императора. Но вряд ли он был в состоянии задуматься о происхождении вводящих в заблуждение цифр. Велика ли могла быть разница при стрельбе из всех этих орудий при встречах с германскими линейными кораблями, уже не раз подтверждавшему свое правило: точным огнем громить русских с предельных расстояний, недосягаемых для огня их кораблей. Замена могла иметь смысл лишь при одновременном увеличении углов возвышения 12-дм и 10-дм орудий, которые могли бы отвечать на огонь германских дредноутов. Из 8-дм пушек полезными могли считаться те, что были па крейсерах, что же касается 36 таких пушек "Рюрика" и додредноутов, то они в обнажившихся войной условиях не могли быть ничем иным, как мертвым грузом.

Таким же, как до конца войны, на удивление всему флоту, оставались на "Славе" и "Цесаревиче" совсем уже бесполезные для боя 6-дм пушки. Их, однако, давно требовавших ликвидации, в очередной раз заменили новыми — на "Цесаревиче" в 1915 г. и на "Славе" в 1916 г. В какой мере все эти усиления артиллерии проявились в увеличении дальности стрельбы, доклады не объясняли. Непонятна позиция и всех тех артиллерийских специалистов, что составляли в то время подлинную элиту флота: Н.И. Игнатьева (1880–1938, чекисты), Н.А. Вирениуса (1884–1916), С.А. Изенбека 1883–1962), А.Ф. Бринка (1851-?), Е.А. Беркалова (1878-после 1933), М.А. Кедрова (1878–1945, Париж), А.Е. Колтовского (1883–1927), Д.В. Ненюкова (1869–1929, Белград), В. А. Свиньина (1881–1915). Нельзя поверить, чтобы никого из них не волновала проблема неполноценности одной из двух имевшихся у флота бригады линейных кораблей. Их предостережения, возможно, и найдутся в архивных фондах, но до власть имущих они не доходили. Один из главнейших уроков Порт-Артура ("Ретвизан" против "Кассуги) и Цусимы ("Адмирал Ушаков" против "Ивате") остался флотом не реализован.

И поэтому, закрыв глаза на неотложные, вызванные войной потребности флота, министерская бюрократия продолжала заниматься работами едва ли уместной во время войны отдаленной перспективы. Сегодня, благодаря выдающемуся труду С.Е. Виноградова ("Последние исполины Российского императорского флота", С-Пб, 1999), стало известно о грандиозном размахе при разработке заданий и проектных проработках будущих супердредноутов с пушками калибром 16-дм, и о соответствующих программах строительства пушечных заводов. Оказывается, реконструированный к 1912 г. Обуховский завод мог выпускать в год 36 орудий калибра 12-дм/52 образца 1908 г. (фактически в 1916 г. изготовлено 40 таких орудий. Новая реконструкция 1914 г. позволяла выпускать 72 орудия или 48 14-дм или 12 16-дм орудий ("Исполины", с. 102, 106). Реконструировавший Пермский завод должен был с 1913 г. начать выпуск 12 14-дм орудий в год, затем приступить к производству 14-дм орудий. Царицынский завод, создававшийся при содействии английской фирмы Виккерс, по контракту от 1 августа 1913 г. должен был за период до 1 января 1926 г. выпустить по первому заказу 36 14-дм/52 орудий, 30 8-дм/50 и 101 130-мм/52 пушек. Первые 24 орудия 14-дм калибра обязывалась доставить фирма Виккерс.