Рафаил Мельников - Слава. Последний броненосец эпохи доцусимского судостроения. (1901-1917)

После полуночи 19 сентября адмирал перешел на "Славу", оставив "Цесаревич" под своим флагом. В 10 ч 25 мин по сигналу "Славы" и следуя за ней в кильватере, отрад вышел из Екатерининской бухты. По выходе в Кольский залив "Цесаревич" по сигналу "Славы" отделился в 12 ч 10 мин для следования в губу Тюва, здесь к нему присоединились "Андрей Первозванный" и пароход "Мурман". "Цесаревич" устроил с берегом леерное сообщение, по-ввдимому, для приема воды из ручья. "Слава" тем временем, имея "Богатыря" в кильватере, совершала 25-мильное плавание внутрь Кольского залива.

Одно за другим отмечались в вахтенных журналах кораблей названия местных селений и приметных ориентиров, показанных на русской карте лапландского берега. Здесь, в глубине бухты, близ впадения в нее рек Тулома и Кола, располагался исторический город Кола, с 1264 г. известный как новгородская земля. Из века в век являлись сюда датские, шведские и норвежские завоеватели, а в 1599 г. датский король Христиан VI, прибывший в Кольский залив с флотом из 8 кораблей, пытался заставить жителей края присягнуть ему на верность. Но русские люди умели тогда отбиться от притязаний иноземцев на их земли.

В 11 ч 35 мин оставили слева о. Сальный, в 12 ч прошли в 6 милях от Хлебной пахты, в 12 ч 25 мин миновали Мохиаткину пахту и встали на якоря вблизи ожидавшего корабли "Бакана". Где-то здесь в 1713 г. выбирал место для зимовки первый пришедший в Кольский залив архангельский корабль "Рафаил", здесь же на берегу Семеновской бухты, десятью верстами к северу от г. Колы, спустя с лишком 200 лет, 21 сентября 1916г. состоялась закладка города и порта Романов-на-Мурмане, впоследствии Мурманск.

После полудня адмирал на подошедшем к "Славе" "Андрее Первозванном" отправился на стоящий в губе Тюва "Цесаревич". Утром 20 сентября "Богатырь" от стоянки у Анна Корча пошел обратно к "Цесаревичу" и в 7 ч 15 мин, приняв на борт адмирала с чинами штаба лейтенантом С.И. Фроловым (1869-?) и мичманом 0. А. Щербачевым (1885-1928, Генуя), направился к становищу Териберка. "Цесаревич" в 11 ч 30 мин снялся с якоря для уничтожения в море девиации и проведения глубоководных исследований. Последней Кольский залив покидала "Слава". В 13 ч 20 мин подняли все гребные суда, опробовали рулевую машину, в 14 час 10 мин сыграли две дробь-тревоги для поверки боевых расписаний и в 15 ч 5 мин снялись с якоря. Корабль следовал к назначенному ему рандеву с отрядом в 5 милях к северу от восточной оконечности острова Кильдин.

За это время адмирал в продолжение трех часов осматривал становище Териберку, где во время летнего трескового промысла собирались до 500 мелких судов сезонных промысловиков. Весь Мурманский улов (с помощью ярусов), доходивший до 5000 т, рыбы был в несколько раз меньше улова норвежских паровых траулеров, и уже тогда появился обычай "крестить" рыбу, т.е. сбывать норвежскую рыбу в качестве пойманной русскими рыбаками. О всех этих проблемах и удручающей отсталости края И.Ф. Бострем узнавал от сопровождающего его в те дни начальника Мурманской экспедиции.

О неотложной необходимости государственной программы повышения культуры и экономики края до уровня Печенгского монастыря напомнило И.Ф. Бострему посещение на "Богатыре" острова Кильдин. Этот удручающий контраст (сохраняющийся и в наши дни) и побудил, наверное, И.Ф. Бострема к стремлению немедленно помочь заброшенному петербургской властью, богатейшему природными ресурсами русскому краю.

Многими впечатлениями, полными красот (особенно в норвежских фиордах), должны были запомниться дни последующего плавания, но поход на Мурман и пребывание у его берегов составляли, бесспорно, главную заслугу и достижение отряда. Сумев преодолеть все страхи, выдвигавшиеся бюрократией перед походом, и опираясь при его подготовке на помощь лучших специалистов отечественной гидрографической службы полковника М.Е. Жданко (1855-1921), капитана 2 ранга А.М. Бухтеева (1862-1940, Босния), генерал-майора А.П. Вилькицкого (1858-1913), И.Ф. Бострем уверенно провел корабли по избранному, хотя и не вполне осуществленному маршруту. Его он предполагал расширить при следующем плавании отряда. Перед уходом из Териберки 20 сентября И.Ф. Бострем телеграфировал министру: "…Счастлив, что удалось осуществить давнишнее желание познакомить личный состав с единственным незамерзающим русским морем и что первое посещение состоялось не в самое благоприятное время. Население приветствовало наш приход как начало новой эры для Севера России. Здоровье офицерства и команды прекрасное. Бострем".

Внимание и милости, недавно оказанные адмиралу императором, казалось, не оставляли сомнений в скором наступлении этой эры, в осуществлении надежд на расцвет края. Всем хотелось верить, что скоро явятся во главе с "Андреем Первозванным" флотилии отечественных траулеров, которые под прикрытием тогда же созданных пограничных и морских сил вытеснят из русских вод беззастенчиво хозяйничавших в них, вооруженных новейшей техникой норвежских и английских промышленников.

Более чем трехнедельное плавание от Мурмана до английских берегов проходило путями, не отмеченными морскими сражениями. Россия никогда не воевала с Норвегией. Редкими были здесь и плавания кораблей парового флота. Но зато незримо сопровождали отряд исторические тени кораблей архангельской постройки. В продолжение полутора веков отрядами и поодиночке совершали они свои опасные плавания, чтобы, придя на Балтику, внести свою долю в славу русского флота.

"Положительно изумительны" были, как вспоминал В.А. Белли, красоты фиордов и образцовая ухоженность норвежских городов. Гамерфест, Тромсе и Тронхейм. Каждый из них гордился своей многовековой (до 1000 лет) историей и вкладом в развитие мировой культуры. Тронхейм считался древней столицей Норвегии, где продолжали совершаться коронации норвежских королей. Плавание до Шотландии проходило в условиях жестокого шторма. На "Славе" особенно опасались, что угля до Барроу может не хватить.

Исторические уроки нового времени принесли отряду дни пребывания в Англии и Франции. Запоминающимся было ознакомление со строившимися в Англии крейсером "Рюрик" и затем во Франции – "Адмирал Макаров". Сооружаемые по устарелым проектам, они были, увы, зримыми образцами того удручаюшего наследства, которое новому флоту успела оставить доцусимская бюрократия. Но гардемарины по молодости лет едва ли еще об этом задумывались. И В.А. Белли откровенно признавался, что к тому миру техники, которым стало посещение английских верфей и заводов, особенно, устроенная англичанами пароходная экскурсия, он оказался неподготовленным. Поразил гардемаринов устроенный Базилем Захаровым прием, который он оказал своим русским друзьям. Начиная с экстренного поезда, предоставленного фирмой Виккерс, доставившего гостей в Шеффилд со скоростью 80-100 км/ч, с роскошным обедом в пути, и кончая обстоятельнейшими экскурсиями по кораблям и заводам – во всем чувствовались особые внимание и предусмотрительность. И всегда, как записывал В.А. Белли, замечались не уступавший немецкому порядок и незыблемость вековых традиций благоустроенности и культуры.