Рафаил Мельников - Слава. Последний броненосец эпохи доцусимского судостроения. (1901-1917)

К числу загадок, постоянно всплывающих в истории, относится и судьба оригинального доклада С.О. Макарова. Он, видимо, был спрятан очень далеко, может быть, в личном фонде великого князя или Н.Е. Кутейникова. В основополагающем, казалось бы, деле о постройке броненосца "Император Александр III" (РГА ВМФ. ф. 431, on. 1, д. 1385, л. 392-393) присутствует лишь машинописная копия с перенесенными на нее резолюциями Ф.К. Авелана и Ф.В. Дубасова. Именно с ней работали и Н.Е. Кутейников, и Н.В. Долгоруков, только лишь 29 сентября 1905 г. (очевидно, в ходе послевоенных разборок) направивший документ "к делу", но почти с полной уверенностью приходится предполагать, что в министерстве инициативы адмирала на общее обсуждение не выносились.

Неожиданности, которые принес на петербургские стапеля неустойчивый 1903 год, отражались, конечно, на постройке "Славы". В паре с "Князем Суворовым" чутко реагировала "Слава" на перемены и происшествия, происходившие на головном "Императоре Александре III". Первоначальное ускорение работ на этом корабле, вызванное майским предписанием нового Управляющего Морским министерством, отражалось некоторым замедлением на "Славе" и "Князе Суворове", вынужденных отдавать для головного часть своей рабочей силы. Спусковые, а затем и доковые повреждения головного корабля серии заставляли и на "Славе" предпринимать меры по предотвращению подобных же неприятностей. Понятную тревогу строителя К.А. Аверина должны были вызвать и едва не закончившиеся катастрофой испытания в море "Императора Александра III" и обширный перечень повреждений, обнаруженных после стрельбы 11, 12, и 15 октября. В нем значились сломанные и погнутые задрайки порта, носового прожектора под полубаком, а в адмиральском зале погнутые 12 крышек бортовых иллюминаторов, расколотые или отскочившие детали деревянной отделки помещений, рубок, их дверей, оконных косяков и даже участков тикового настила верхней палубы (что было бы, примени строители сосновые доски, которые предлагал "эконом" В.П. Верховский).

Пострадали стальные каютные гофрированные щиты варшавской фирмы В. Тильманса (их Балтийский завод традиционно применял, начиная с крейсера "Россия"), внутренняя бортовая обшивка в офицерской каюте на батарейной палубе (74-75 шп.), обшивка коечных сеток на навесной палубе в кормовой части правого борта (шп. 75-77), в правом носовом углу полуюта снесло вентиляторную трубу, разбито 35 стекол круглых, квадратных и прямоугольных иллюминаторов. В офицерских каютах разбило 4 фарфоровых умывальника, две мраморные доски, 4 мыльницы, 2 цветочницы, 2 графина. В перечне строителя Н.Н. Кутейникова (1872-1921, он был сыном Н.Е. Кутейникова), где не были упомянуты всегда страдавшие от стрельбы зеркала (приходится думать, что они на своих местах еще не были установлены), обращает на себя внимание непонятное многообразие типов иллюминаторов и привычных тогда фарфорово-мраморных роскошеств офицерских кают.

Так в очередной раз отмщала себя необычность конструкции по французскому образцу, когда трудно было предвидеть места и характер повреждений и не всегда удавалось использовать опыт постройки прежних кораблей по отечественным проектам. И строители, каждый руководствуясь собственным опытом и интуицией, должны были предпринимать меры хотя бы по сокращению подобных повреждений, устранением которых им неизбежно предстояло заниматься. Не исключено, что при сумасшедшей своей перегрузке строители, махнув рукой на превентивные меры, могли ожидать реальных испытаний, чтобы уже после них заняться устранением всех повреждений. Неясно даже, доводились ли до их сведения инициативы С.О. Макарова. Их просто могли спрятать под сукно. Бюрократия во все времена крайне неохотно делилась информацией с нижестоящими инстанциями, и возможно, результаты испытаний головного корабля до строителей других кораблей не доводились.

Предположение это заставило сделать автора подробное изучение журналов МТК по артиллерии. Картина получилась поразительная. Ни в одном из журналов за 1902 г. (№№ 1-31) и 1903 г. (№№1-41) и даже за 1904 г. (№№ 1-36) об усовершенствованиях затворов 12-дм пушек броненосцев серии "Бородино" не говорилось. Лишь дважды за эти три года упоминался головной этой серии броненосец "Император Александр III". Осмотру на Путиловском заводе его кормовой 12-дм башенной установки был посвящен журнал № 3 от 25 января 1902 г. и первой (левой) 6-дм башни журнал № 11 мая 1902 г. Третий раз в журнале № 11 от 14 апреля 1904 г. броненосец упоминался в связи с установкой дополнительных переговорных труб, необходимых для удобства управления плутонгами артиллерии. Журналом № 27 от 24 сентября 1902 г. решалась процедура обмена поставок броневых плит между Обуховским и Ижорским заводами для броненосца "Орел" и журналом № 13 от 13 мая 1903 г. о приемке плит Обуховского завода для "Славы". Журналом № 34 от 12 августа 1903 г. было сделано признание о том, как в поставке броневых плит для броненосцев серии "Бородино" английская фирма Бирдмор "училась" новой технологии за деньги русского заказчика и в итоге сорвала оговоренные сроки сдачи плит. Один раз – в июне 1903 г. и четыре раза в 1904 г. (с 27 января по 2 марта) "отбивали" настояния С.О. Макарова о снабжении его бронебойными наконечниками снарядов на кораблях флота.

Вместе с важными проблемами: упадочным состоянием артиллерии на флоте (журнал № 8 от 12 марта 1902 г.), приемкой артиллерии на броненосцах "Ретвизан" (журнал № 16 от 30 мая 1903 г.), "Ослябя" и "Победа" (№№ 26 и 27 от 4 августа 1903 г.), введением оптических прицелов (журнал № 28 от 20 октября 1904 г.), планов стрельбы на большие расстояния (журналы № от 12 апреля уже 1905 года!), – МТК находил время и для обнаружения состояния допотопных пушек кораблей Учебно-артиллерийского отряда, безоткатных 37-мм пушек на марсах, ручного огнестрельного оружия, усовершенствования леерного сообщения с берегом, перевооружения крейсера "Память Азова", пулеметов для десанта, проектов башенных установок для броненосцев "Андрей Первозванный и "Император Павел I", заказа брони для броненосцев "Андрей Первозванный", "Император Павел I" и типа "Иоанн Златоуст" в 1903 г., обсуждение в 1904 г. проектов их башенных установок (журнал № 27 от 7 октября). Немудрено, что фантастическое "разнотемье" без должной оценки приоритетности решений "размывало" значение коренных проблем. Из-за их множественности они начинали представляться малосущественными, и артиллерийский отдел, оказавшись к 1903 г. особенно перегруженным, находясь под гибельном прессом "экономии", все более утрачивал способность отличать главное от второстепенного.

Задачи боеготовности флота, все более бесцеремонно отодвигались требованиями "экономии". Этими обстоятельствами и приходится, по-видимому, объяснять, почему оказалось возможным решить проблему ускорения стрельбы устарелых пушек образца 1877 г. (журнал по артиллерии № 6 от 24 февраля 1904 г.), но не сделано попыток осуществить предложение С.О. Макарова. И потому еще даже в 1910 г. "Слава" обладала той же – 0,5 выстрела в минуту скоростью стрельбы, какая в 1903 г. была на "Императоре Александре III". Это привело в удивление Главного командира Кронштадтского порта.