Рафаил Мельников - Эскадренный броненосец “Ростислав”. (1893-1920 гг.)

На “Ростиславе” во время большой приборки

Одинокий (отряд ушел в Севастополь с рассветом), словно оставленный среди моря для покаяния и будто еще надеявшийся вернуть к жизни погубленную лодку, почти двое суток нес “Ростислав” на Инкермаиском створе свою скорбную вахту. С его помощью точно обвеховали район гибели, организовали систематические спуски доставленных из Севастополя портовых водолазов и первые подготовительные работы по подъему лодки. В корабельном лазарете пытались (но, увы, безуспешно) вернуть к жизни не выдержавшего на глубине предельных нагрузок водолаза с учебного судна “Березань” Ефима Бочкаленко.

Днем 31 мая на “Ростислав” вернулся содействовавший спасательным работам начальник Черноморского отряда контр-адмирал B.C. Сарнавский, и под его флагом корабль ушел в Севастополь.

Несчастливый для флота 1909 год (в августе едва не утонула два часа боровшаяся за живучесть подлодка “Лосось”) потребовал жертв и от “Ростислава” – в июне на Тендровском рейде шквалом опрокинуло шестерку № 1. Несколько дней водолазы “Ростислава”, “Пантелеймона” и “Трех Святителей” обшаривали дно бухты в поисках тел трех утонувших матросов. Здесь же на рейде, приспустив кормовые флаги, отслужили панихиду по погибшим.

В действиях командира “Ростислава” капитана 1 ранга А.Д. Сапсая суд никаких упущений или нарушений правил кораблевождения не обнаружил. Лодка, затонувшая на глубине 56 м, была поднята, и памятником над первой могилой черноморских подводников стала сохранившаяся до наших дней на севастопольском городском кладбище стальная рубка, снятая с “Камбалы”.

В 1910 г. “Ростислав”, “Пантелеймон” и “Три Святителя” образовали бригаду линейных кораблей действующего флота Черного моря. К бригаде был причислен крейсер “Кагул” (бывший “Очаков”). Беспримерно ограниченный состав флота (прежние броненосцы устарели окончательно, а новые еще достраивались) приходилось восполнять интенсивной как никогда боевой подготовкой. В обучении на кораблях в центре внимания становились постоянные тренировки в меткости и скорости (этот показатель в доцусимском флоте в отчетах даже не фигурировал) стрельбы, в бригадных стрельбах – искусство массирования огня по цели, в плаваниях – эволюционные упражнения и маневры с обозначенным противником.

Эскадренный броненосец “Ростислаа” (Сведения о кораблях, опубликованные в английском справочнике “JANE’S FIGHTING SHIPS". 1909 г.)

Одновременно, хотя и с постоянными задержками из-за нехватки средств осуществлялась разработанная еще в 1909 г. программа широкого технического перевооружения флота. Старые корабли насыщались новыми приборами и устройствами. Среди них – зарядные станки для отработки скоростных навыков заряжания орудия, отмечатели и упредители А.Н. Крылова для тренировок в точности наводки орудий и умение стрелять при качке, усовершенствованные оптические прицелы и дальномеры с увеличенной до 9 футов базой, “звучащие” радиостанции, перископные прицелы вместо рубок башенных командиров. Более быстродействующие затворы орудий, принципиально новая система управления артиллерийским огнем (система “совмещения стрелок”), раздельное наведение орудий с соответствующим добавлением в орудийный расчет специального установщика прицела.

Было покончено наконец с крайней, рассеивавшей внимание и, конечно, влиявшей на точность доцусимской стрельбы перегрузкой стреляющего комендора, от которого, как говорили офицеры, требовалось тогда две головы и три руки. На “Ростиславе” эти работы все же не были первоочередными – министерству, от которого требовали реформ и сокращения бюджета, хватало забот с более мощными кораблями.

Сохранялась на корабле и перегрузка, факт которой МТК своим журналом от 3 января 1909 г. пришлось признать официально: начисленные вознаграждения трюмному механику, который поднял вопрос, было предписано производить по штатам 10000-тонного (а не 8880 т) водоизмещения.

Важным средством повышения боеспособности корабля стали разработанные в 1909 г. таблицы непотопляемости (борьбу за внедрение их на флоте А.Н. Крылов, встречая противодействие со стороны Главного инспектора кораблестроения Н.Е. Кутейникова, вел с 1901 г. Понадобилась трагедия Цусимы, чтобы окончательно возобладал главный принцип непотопляемости – не бесцельное противоборство водоотливных насосов с заполнившей отсек водой, а контрзатопление отсеков на противоположном борту. И только выровняв корабль и заделав пробоины, можно было удалять воду из затопленных отсеков.

Так, по расчетам корабельного инженера полковника И.Е. Егорова, даже при минном взрыве около 54 шпангоута по правому борту корабль могло спасти немедленное открытие двери в диаметральной переборке котельного отделения, чем затопив смежное отделение крен с 29,14° уменьшался до 14,84°. Его в свою очередь можно было затем устранить затоплением соответственно оборудованных креновых отсеков.

“Ростислав” в Севастополе

Действуя умело и энергично, справиться можно было и с последствиями пробоины в небронированном борту в носовой части (от такой пробоины в Цусимском бою погиб обладавший большим запасом плавучести броненосец “Ослябя”). Приняв (вместе с мерами по контрзатоплению) до 1000 т воды, корабль садился носом почти на 2 м сверх нормативной осадки, но сохранял остойчивость и управляемость.

29 июля 1911 г. в состав бригады вошли, наконец-то сданные флоту “Евстафий” и “Иоанн Златоуст”, а “Три Святителя” встал на ремонт. Продолжая боевую подготовку в составе бригады, “Ростислав” участвовал в двух больших заграничных плаваниях флота: в августе вдоль всего побережья Черного моря (с заходом в кавказские, малоазиатские и болгарские порты) в сентябре – в Румынию. Здесь после имевшего важное политическое значение визита (с приемом офицеров нашей эскадры во дворце у короля) произошел досадный случай: по неизъяснимой оплошности флагманских штурманов в виду Констанцы сели на мель головные корабли уходившего русского отряда: “Пантелеймон” и “Евстафий”.

“Ростислав” избежал их участи, но и не воспользовался имевшимся случаем (если бы штурман, не доверяясь флагманским специалистам, вел прокладку самостоятельно) предупредить флот об опасности. Это происшествие положило конец объективно прлезной деятельности командовавшего морскими силами Черного моря вице-адмирала И.Ф. Бострема. Большой англоман, он добился заимствования на флоте многих полезных технических новшеств и приемов морской практики, включая отработку аварийной буксировки линейными кораблями один другого.