Владимир Поликарпов - Русская военно-промышленная политика. 1914—1917. Государственные задачи и частные интересы.

В 1916 г. Пермский завод дал орудий калибров средних и выше средних — в приведенных к условным 3-дм единицах по трудоемкости — 1113 таких условных единиц (по сравнению с этим он выпустил в 1914 г. 15% — 153 единицы, а в 1915 г. 74% — 823 единицы); пушечный отдел Путиловского — до 250 в месяц {369} 369 СВП. С 299–300. . Но в своих калибрах эти показатели не выглядели столь эффектно. Тяжелая артиллерия особого назначения (ТАОН) к моменту летнего наступления 1917 г. располагала 632 орудиями и минометами, но лишь малая их часть поступила с русских заводов: 258 пушек и 56 минометов предоставили союзники в 1917 г., а до того — они же еще почти столько же {370} 370 Павлов А.Ю. Скованные одной целью. Стратегическое взаимодействие России и ее союзников в годы Первой мировой войны. СПб., 2008. С. 152; Белаш Е. Указ. соч. С. 236–238. . Всего за 1915, 1916 и 1917 гг. тяжелых и осадных орудий разных калибров русская артиллерия получила 1448 стволов, в том числе 602 было изготовлено в России и 846 у союзников; если же взять только полученные до 1917 г. 685 орудий, то 283 и 402, соответственно. Формируемым для операций 1917 г. мортирным батальонам поступили 4,5-дм гаубицы из Англии. «Основной тип принятой у нас гаубицы — 48-линейный, но, — по свидетельству Маниковского, — ввиду обнаружившегося недостатка их и невозможности изготовления (как и 6-дм гаубиц. — В. Я.) в достаточном количестве пришлось пойти на подкрепление нас 45-лин. английской гаубицей» {371} 371 Маниковский А.А. Указ. соч. Ч. 2. С. 51, 55, 73. В таблице на с. 73 в итоге за 1915 г. описка: 130, а надо 180. .

Существует также представление, что для удовлетворения нужд фронта и в винтовках, и в гаубицах, и в 42-лин. тяжелых пушках в России имелись «все условия» {372} 372 Алексеева Е.Д. К 100-летию начала Первой мировой войны // Москва в годы Первой мировой войны. 1914–1918 гг. Документы и материалы. М., 2014. С. 10. . Однако в ноябре 1915 г., подсчитав потребности фронта до середины 1917 г., Маниковский докладывал Военному министерству {373} 373 РГВИА. Ф. 369. Оп. 3. Д. 41. Л. 66. , что 1400 48-лин. (122-мм) гаубиц (из требовавшихся 2396) придется заказать за границей. Он предупреждал, что «если заказ [этих 1400] гаубиц за границей не состоится, получить их в России не удастся, так как ни один из существующих заводов принять заказ не может».

Все 42-лин. (107-мм) тяжелые пушки, состоявшие на вооружении к середине 1915 г., были французского изготовления (122 шт. по контракту 1910 года). При потребности в 808 таких орудий [82] Год спустя, по исчислению Ставки, артиллерия располагала 77 орудиями, а требовалось еще 1123 (Банков С.Н. Указ. соч. С. 7). в России ожидали от Путиловского завода 315 пушек, заказанных в феврале и июле 1914 г. (с обязательством начать поставку с апреля 1916 г.; фактически этот завод дал с июня по декабрь 1916 г. 50 и в 1917 г. еще 20 шт.). В июне 1915 г. ГАУ запросило и Петроградский орудийный завод, но выяснилось, что он не мог бы одновременно с 42-лин. пушками исполнять наряд на 3-дм пушки, признаваемый в условиях маневренной войны более срочным. Тогда ГАУ адресовалось к Обуховскому заводу, и, хотя там не рассчитывали начать выпуск 42-лин. пушек раньше осени 1916 г. (по 12 в месяц), заказ на 400 пушек все же пришлось дать ему (25 июня 1916 г.). А требовалось 808 шт. «Так как все производство 42-лин. пушек на русских заводах следует считать данными заказами совершенно использованным, — докладывал Маниковский 10 ноября 1915 г., — то рассчитывать получить 42-лин.

пушки можно только с иностранных заводов» (французских или японских) [83] С мая 1916 по февраль 1917 г. шли переговоры с итальянской фирмой Ансальдо. Она, «необычайно расширив свою деятельность» и построив близ Генуи 9 новых заводов, предложила с января 1917 г. давать по 25 42-лин. пушек и 50 6-дм гаубиц Круппа в месяц. Генерал-инспектор артиллерии и Верховный главнокомандующий распорядились «занять завод Ансальдо… использовав всю его производительность» (РГВИА. Ф. 29. Оп. 3. Д. 796. Л. 9–10). В мае 1917 г. были готовы к погрузке 10 батарей, но итальянское правительство запретило отправку, были получены только две батареи 42-лин. пушек (ЭПР. Ч. 2. С. 175; Сидоров А.Л. Финансовое положение России. С. 410–411, 414; Бодров А.В., Виноградов П.В., Малыгина А.А. Военно-техническое сотрудничество Российской империи с союзниками // Россия в стратегии Первой мировой войны. СПб., 2014. С. 198). . На протяжении 1916 г. число 42-лин. пушек (скорострельных, образца 1910 г.) на фронтах не превышало 116, а в 1917 г. достигло 172 шт. Обуховский завод по февраль 1917 г. выпустил 51 пушку {374} 374 РГВИА. Ф. 369. Оп. 3. Д. 41. Л. 53, 65–66; Ф. 29. Оп. 3. Д. 939. Л. 252 и об.; Ф. 505. Оп. 1. Д. 53. Л. 3; Маниковский А.А. Указ. соч. Т. 2. С. 81, 121. . Тяжелая артиллерия имела на вооружении также 42-лин. пушки образца 1877 г. и другие устаревшие системы: 152-мм в 120, 190 и 200 пудов образца 1877 и 1904 гг., 229-мм береговые образца 1867 г., 155-мм французские образца 1877 г., 127-мм английские и др. {375} 375 Маниковский А.А. Указ. соч. Ч. 3. С. 218; Барсуков Е.З. Русская артиллерия в мировую войну. Т. 2. С. 445. , [84] За время войны в полевую артиллерию из крепостей поступили 365 42-лин. пушек образца 1877 г. (РГВИА. Ф. 504. Оп. 2. Д. 496. Л. 2). Они отличались от новых большим весом (200 пудов), меньшей подвижностью и тем, что «орудие стреляет не иначе как с платформы» (Там же. Ф. 1. Оп. 1. Д. 74436. Л. 276 об.).

15 мая 1916г., при подготовке русской делегации к переговорам в Париже и Лондоне, помощник военного министра П.А. Фролов наставлял министра финансов П.Л. Барка, какие из заказов особенно необходимы: «Главное — это тяжелая артиллерия, которую надо получить, каких бы денег это ни стоило». В результате переговоров, как доложили Беляев и Фролов на заседании Совета министров 27 июля, удалось заключить «крайне ценное для нас соглашение о предоставлении нам… до 200 орудий крупных калибров» со снарядами {376} 376 ГАРФ. Ф. 1467. Оп. 1. Д. 480. Л. 309; ОЖСМ 1916. С. 358–359. .

Французский артиллерист, наблюдавший в 1916–1917 гг. стрельбу русских батарей, отмечал быстрый износ легких орудий: если французские пушки выдерживали 12–15 тысяч выстрелов, то русские — 3 тысячи; гаубицы изнашивались еще быстрее. Он пришел к заключению, что дело в качестве металла, использованного при изготовлении 3-дм пушек в России (правда, отметив, что и во Франции за время войны качество металла несколько понизилось) {377} 377 Pascal P. Mon journal de Russie. Lausanne, 1975. P. 157–158. См. также: Смысловский Е. Артиллерийское снабжение. С. 64. . [85] Маниковский указывал и на влияние большего давления газов в стволе и начальной скорости снаряда у русской пушки. По мнению Гурко, первоначальная катастрофическая нехватка снарядов, по сути, спасла артиллерию от столь же катастрофического износа легких орудий {378} 378 Gourko В. Op. cit. P. 104–106. . Потребность фронта в 3-дм полевых орудиях ГАУ исчисляло в сентябре 1915 г. в 500 шт. в месяц. Согласно графику, в сентябре от заводов «подлежало поставке» 409 орудий, а фактически поступило 206 (108 — с Путиловского, 84 — с Петроградского орудийного, 14 — с Пермского) {379} 379 РГВИА. Ф. 369. Оп. 3. Д. 263. Л. 61 об.-62. . В ноябре 1915 г., по Маниковскому, негде было взять 428 3-дм горных пушек образца 1909 г. (из требовавшихся 732), и он предлагал либо заказать их за границей (иначе «часть потребности остается неудовлетворенной»), либо поручить Путиловскому заводу, но тогда уже «за счет выпуска с этого завода полевых пушек». В конце концов, когда промышленность в России достигла производительности в 3 тыс. легких пушек в год, на замену изношенных, то это был максимум: «Но уже больше этого числа выжать для этой цели было нельзя. Значит, вот предел — 3000 пушек, которые ежегодно можно было при наших средствах приводить в негодность на фронте собственной стрельбой» {380} 380 Там же. Д. 41. Л. 66; Маниковский А.А. Указ. соч. М., 1923. Ч. 3. С. 133. . В январе 1917 г. на конференции с союзниками они «категорически отказались дать нам легкие орудия», докладывал Маниковский правительству 23 июня 1917 г. {381} 381 РГВИА. Ф. 366. Оп. 1. Д. 410. Л. 10. , [86] На протяжении 1916 г. в Англии, Франции и США исполняли русские заказы на внутренние трубы, другие крупные части орудий, колеса (Сидоров А.Л. Финансовое положение России. С. 410–411, 414; Ф. 504. Оп. 6. Д. 68. Л. 50 об., 80, 259 об. и др. Депеши Сапожникова из Нью-Йорка, январь — июнь 1916 г., распоряжение Маниковского 15.V.1916), многие тысячи пружин накатника для 3-дм пушек образца 1902 г., тогда как Ижевский завод в апреле 1916 г. еще только намечал дооборудование для повышения выпуска таких пружин до 6 тысяч в месяц. С июня — июля потребность в пружинах вполне удовлетворялась внутри России (Там же. Ф. 504. Оп. 6. Д. 99. Л. 9, 12, 13, 52, 59; Д. 68. Л. 281). 9 ноября 1916 г. ГАУ приостановило высылку американской фирмой заказанных ей 10 тысяч пружин, так как они были изготовлены по техническим условиям 1913 г., уже пересмотренным, и считались теперь негодными (Там же. Ф. 504. Оп. 6. Д. 68. Л. 525, 528, 554 об.). Франция поставляла в 1916 г. черновые (неотделанные, но закаленные) внутренние трубы для обновления расстрелянных стволов 3-дм пушек (Там же. Ф. 2000. Оп. 1. Д. 5734. Л. 22–23; Ф. 29. Оп. 3. Д. 968. Л. 117). 15 мая 1916 г. Франция, прислав 430 труб из заказанных 1000, остановила исполнение обязательства, и Маниковский распорядился принять «настойчивые меры» для заказа 1500 таких болванок в Англии (Там же. Ф. 504. Оп. 6. Д. 68. Л. 196 и об., 237). Тем не менее, как признавал Ф.Ф. Палицын, «Англия и Франция в период конца 1916 и начала 1917 г. дали столько, сколько мы в организационной работе на месте не могли переработать» (то есть не успевали формировать новые батареи и дивизионы) {382} 382 Палицын Ф.Ф. Записки. М., 2014. Т. 2. Франция (1916–1921). С. 9. .