Александр Больных - Дарданеллы 1915

Зато германскому адмиралу пришлось столкнуться с более серьезной проблемой, чем бункеровка. Фон Вангенгейм выступил категорически против попыток фон Тирпица склонить Энвер-пашу на сторону Германии путем посылки военных кораблей в турецкие воды. Этого оказалось достаточно, чтобы Адмирал штаб передал Сушону: „По политическим соображениям переход в Константинополь невозможен. Вы должны следовать в Полу или в Атлантику“. Но оставались необоснованные подозрения, что Австро-Венгрия, которая сделала все для создания кризиса, поставившего мир на грань войны, последует примеру Италии и останется нейтральной. Поэтому распоряжение было немного изменено: окончательное решение должен был принять сам Сушон, причем подразумевалось самое простое решение — Адриатика. Сушон туда не собирался, но на всякий случай передал 5 августа по радио в Полу адмиралу Гаусу: „Настойчиво прошу вас как можно скорее выручить „Гебен“ и „Бреслау“, находящиеся в Мессине. Английские крейсера держатся возле Мессины, французских кораблей здесь нет. Когда можно ждать вашего прихода в район Мессины, чтобы выйти вам навстречу?“

6 августа германский морской атташе телеграфировал из Вены, что австрийцы отказываются помогать, так как думают, что помощь опоздает. Хотя была сформирована эскадра, чтобы прикрыть прорыв германских кораблей в Адриатику, выходить в Средиземное море австрийцы не собирались.

И здесь Милн после серии мелких промахов совершил первую грубую ошибку. У него было достаточно сил, чтобы блокировать оба выхода из пролива, так как он мог вызвать корабли Трубриджа. Однако британский адмирал упрямо не желал отказаться от мысли, что Сушон направится в Гибралтар. Поэтому он так и остался торчать у северо-западной оконечности Сицилии, оставив лишь „Глостер“ караулить восточный маршрут.

Сушон должен был выкручиваться самостоятельно, и вряд ли можно найти более удачный пример предоставления свободы выбора. Германский адмирал был уверен, что Австрия не изменит Тройственному союзу, и не видел смысла усиливать ее маленький флот, запертый в Адриатике. Он просчитал, что превратить Турцию в союзника более выгодно, чем попытаться нанести удар по французским конвоям в Средиземном море или по торговле союзников в Адриатике. Поэтому Сушон потребовал выслать угольщики в заранее оговоренные точки на своем маршруте в Константинополь. И в 17.10 „Глостер“ передал радиограмму, которая произвела эффект разорвавшейся бомбы: „Гебен“ вышел из Мессинского пролива и направляется на восток»! Угольщик «Генерал» вышел из Мессины на 2 часа позже «Гебена» и самостоятельно двинулся через все Средиземное море. В пути он получил приказание адмирала идти не к острову Санторин, а в Смирну, куда благополучно прибыл во второй половине дня 9 августа.

Можно было ожидать, что немецкие корабли вскоре попадут на прицелы британских линейных крейсеров, ожидающих за горизонтом. Увы, британские линейные крейсера уже не могли перехватить немцев. Милн писал: «Первейшей моей заботой была защита французских транспортов от германских крейсеров. Я знал, что они имеют преимущество в ходе перед нашими линейными крейсерами не менее 3 узлов, и потому был вынужден занять положение, при котором можно было бы отрезать „Гебен“, если он пойдет на запад». Милн, очевидно, полагал, что 1 дредноута и 15 броненосцев недостаточно для защиты транспортов от «Гебена». Если бы британский адмирал поменьше думал о французских транспортах и наладил нормальное взаимодействие с де Лапейрером, немцев ждали серьезные проблемы. Но в итоге спасаться пришлось уже «Глостеру».

«Глостер» неотступно преследовал немцев, постоянно донося об их курсе, хотя ему пришлось увеличить скорость до 23 узлов. Он держался на расстоянии от 16000 до 18000 ярдов от «Гебена», чтобы свести риск к минимуму. Британский крейсер начал терять противника на фоне берега, поэтому Говард Келли решил зайти между берегом и германскими кораблями, чтобы лучше видеть их. Это было крайне рискованно, так как противник мог прижать его к берегу и уничтожить. Однако «Глостер» проскочил позади немцев, и в 19.00 Келли снова их обнаружил. Однако немцы начали отрываться, Келли пришлось снова увеличить ход, теперь до 26 узлов. Внезапно «Бреслау» повернул на восток, словно намеревался атаковать его. Кстати, немцы принимали «Глостер» (2 — 152-мм и 10 — 102-мм орудий) за гораздо более сильный «Веймут» (8 — 152-мм орудий). Крейсера разошлись на расстоянии около 4000 ярдов, не сделав ни одного выстрела. «Глостер» снова сел на хвост «Гебену», который шел со скоростью от 17 до 21 узла. Но вскоре после 21.00 немцы изменили курс, и в 21.46 «Глостер» отправил в эфир вторую бомбу: «Срочно. „Гебен“ повернул на юг».

Тем временем Милн еще раз доказал, что он бюрократ, но не адмирал. Когда пришла радиограмма «Глостера», он находился примерно на траверзе Палермо и решил повернуть на запад, чтобы обойти вокруг Сицилии. При этом он не счел возможным даже увеличить скорость, и его корабли шли, словно в мирное время, делая не более 15 узлов. Поэтому, когда 6 августа в 10.00 пришло разрешение Адмиралтейства проходить через итальянские территориальные воды, это уже не имело никакого значения.

В результате лишь 1-я эскадра крейсеров и флотилия эсминцев находились между Сушоном и его целью. Вдобавок «Дублин» вместе с 2 эсминцами 6 августа в 02.00 покинул Мальту и пошел на соединение с Трубриджем. Милн, видимо, полагал, что 4 броненосных и 2 легких крейсера вместе с 10 миноносцами сумеют преградить «Гебену» путь в Адриатику. О попытке прорыва на восток Милн по-прежнему не думал.

Но теперь настала очередь Трубриджа ошибаться. Так как сначала германский адмирал взял курс на Адриатику, Трубридж предположил, что он направляется в Полу. Поэтому английская эскадра, находившаяся возле Корфу, двинулась на север, чтобы перехватить германцев. Английский адмирал так и не понял, что неправильно оценил ситуацию, более того, когда Говард Келли сообщил, что «Гебен» и «Бреслау» идут к Матапану, он решил, что это ложный маневр.

Однако не все еще было потеряно, так как в игру вступил старший брат Келли, командовавший «Дублином». Вместе с эсминцами «Бигль» и «Бульдог» он оказался в очень выгодной позиции и вполне мог атаковать немцев торпедами, используя свет луны, что в 20.30 и приказал сделать Милн. Правда, эти эсминцы имели всего по два 533-мм торпедных аппарата, поэтому в успех атаки верится с трудом.

Впрочем, Джона Келли не остановило ни это, ни даже то, что на «Бигле» вышел из строя один котел. Эсминец окутался паром, но все-таки держал скорость. В 23.45 он приказал сыграть боевую тревогу, а вскоре после полуночи с мостика «Дублина» слева по курсу заметили дым. Англичане решили, что это «Бреслау», и Келли выполнил несколько поворотов, чтобы оказаться на темной стороне горизонта. В 02.10 он повернул на северо-запад, ожидая в ближайшее время увидеть «Гебен» впереди себя, но… В 02.35 был замечен дым по правому борту уже за кормой. Келли никак не мог решить, кто же это: «Гебен» или «Глостер». В общем, из хорошей задумки ничего не получилось. «Черт побери, мы пропустили их!» — рявкнул Джон Келли, перед тем, как повернуть на обратный курс.