Игорь Козлов - По следам «Турецкого гамбита», или Русская «полупобеда» 1878 года

Под натиском турок сначала более робкие стали покидать редут Кованлык. Постепенно число отступавших росло. Только самые отчаянные и бесстрашные выстояли до конца и полегли в неравной рукопашной схватке. Скобелев отдал приказ об отступлении. «Ординарцы, посланные с приказанием отступить, не могли доехать до редутов, окруженных таборами… Сигналы слышались, но им не верили эти мужественные, решившиеся умереть люди…»

Майор 61-го Владимирского полка Ф.М. Горталов, приподнявшись на бруствере, в последний раз окинул взглядом поле боя в надежде увидеть подкрепления. Он был назначен Скобелевым комендантом левого редута Кованлык и поклялся умереть, но не оставить его. Натиск турок несколько ослаб, но надежды это не прибавляло.

«Момент, которого он ждал, наступил…

Этим моментом нужно было воспользоваться во что бы то ни стало… Турки отхлынули, очистив тыл… Теперь гарнизон редута может выйти… Теперь удобно начать отступление… В последний раз он собрал вокруг себя своих солдат, зорко, внимательно стал всматриваться им в лица… В эти дорогие, близкие лица… которых он более уже не увидит… Вот они перед ним… Ждут его голоса… Смотрят прямо в глаза ему… Вот и знамя колышется над ними…

– Братцы!.. Идите, пробейте себе путь штыками… Здесь защищаться нельзя… Штабс-капитан Абазеев, вы поведете их… Благослави вас Бог, ребята!.. Прощайте!..

И, сняв шапку, Горталов перекрестил солдат.

– Ну, с Богом! – громко, уже овладев собой, скомандовал он.

– А вы?.. – И все глаза обратились к нему с выражением тоски и боли.

– Я… Я остаюсь… Остаюсь с этими, – указал он на груды мертвых… – Скажите генералу, что я сдержал слово… Я не ушел из редута… Скажите, что я здесь… мертвый! Прощайте, ребята!

…Оглядываясь, они видели спокойно стоявшего на валу Горталова… Они видели эту открытую голову, смело обращенную туда, откуда на него шла неизбежная смерть… Они видели, как вокруг него разом выросла какая-то толпа… как этого, не защищавшегося человека, опустившего свою саблю вниз, спокойно скрестившего руки, подняли на штыки… Они видели, как он бился на этих холодных и острых жалах… как его сбросили вниз… Они видели, как вслед за этим последним защитником оставленного редута темные волны турецких таборов стали перекатываться через валы со всех сторон. В гвалте их торжества не пропали бесследно отчаянные крики наших раненых, попавших в руки этим победителям. Отчаянные крики – крики, пронимавшие до самого сердца… Великодушные враги не хотели оставить умирающих умирать спокойно… Вся их ненависть, вся их изобретательность направились к тому, чтобы придумать такие муки, каким нет имени на языке человеческом» [321] Немирович-Данченко В.И. Скобелев. М.: Воениздат, 1993. С. 109–112. . Свидетель штурма английский военный представитель при главной императорской квартире полковник Ф. Уэлсли (F. Wellesley) позднее вспоминал, как турки «соскочили с парапета своего укрепления и стали избивать раненых, валявшихся повсюду» [322] Тимирязев В.А. Иностранцы в России. Воспоминания полковника Уэлсли о России во время войны и мира // Исторический вестник. 1905. № 11. С. 715. .

Овладев Кованлыком, турки через соединительную траншею двинулись на редут Исса-ага, который одновременно был атакован и с фронта. Комендант этого редута подполковник 62-го Суздальского полка Мосцевой со своими солдатами держался! Окруженные со всех сторон турками, они продолжали отбиваться даже тогда, когда их товарищи по отряду отступали уже по всей линии. Скобелев был вынужден сам подъехать как можно ближе к редуту, знаками и криками давая понять Мосцевому необходимость отхода. Только после этого подполковник с горстью оставшихся в живых храбрецов вышел из редута и проложил себе обратный путь штыками.

На сей раз турки преследовали отступавших, но залпы Шуйского полка их приостановили. После этого полк отошел ко второму гребню, где располагались три наши батареи под прикрытием сборных частей. Огонь 24 русских орудий окончательно охладил наступательный пыл турок и заставил их отступить к только что отбитым редутам.

Во время отступления Скобелев получил новую записку от Зотова: «Великий Князь Главнокомандующий желает, чтобы вы продержались на ваших местах хотя только сутки». История сохранила скупой ответ Скобелева, начертанный на зотовской записке: «Получена в полном отступлении» [323] Описание Русско-турецкой войны… Т. V. С. 254. . Можно легко представить, какими «эпитетами» Михаил Дмитриевич наградил это послание. Скобелев отступал со слезами на глазах. И вместе с ним от русских уходила победа. Турки снова занимали редуты, за овладение которыми солдаты и офицеры скобелевского отряда заплатили тысячами жизней. «Ключ» плевненской обороны остался в руках Османа-паши. Все было кончено.

И последнее. Послушаем британского премьер-министра Б. Дизраэли (лорда Бикосфилда), этого умного государственного деятеля и жесткого оппонента политикам Российской империи. 28 октября (9 ноября) 1877 г., выступая на традиционном банкете у лондонского лорда-мэра в Гилдхолле, на который по традиции собирались самые влиятельные особы Британской империи и первые лица дипломатического корпуса, он произнес:

«И что бы ни произошло в настоящей войне, никто не посмеет сказать, что русский солдат не доказал своей выносливости, дисциплинированности и исключительного мужества. Это были подвиги доблести, продемонстрированные им даже в беспрецедентном поражении, – когда он штурмовал бастионы Плевны».

И как отмечал корреспондент «Таймс», в зале раздались «одобрительные возгласы» [324] Lord Mayor’s day // The Times. 1877. November 10. .

К утру 1 (13) сентября итоги третьего штурма Плевны стали складываться в целостную картину горечи и позора. У тех, кто проливал кровь за редуты, горечь жгла сердца от вида огромных и бессмысленных потерь. Позор терзал их души от осознания бездарности командования, упустившего реальный шанс добиться успеха – тот шанс, который дали ему Скобелев и его отряд. «Войска поняли, – вспоминал А.Н. Куропаткин, – что их самым неосмысленным образом посылали на убой, причем старшие начальники лишь изредка наблюдали, как войска гибли в разрозненных неумелых попытках осилить турок» [325] Куропаткин А.Н. Скобелев Михаил Дмитриевич. Биграфический очерк: семья, детство, учеба // В кн.: Русский орел на Балканах… С. 158. .

Тем временем в главной квартире русской армии среди этих самых «старших начальников» возобладала крайняя растерянность. На военном совете 1 (13) сентября в присутствии Александра II обсуждался только один вопрос – отступать или оставаться под Плевной. Большинство присутствовавших уклонялось высказываться однозначно, хотя явно склонялось к отступлению. Пессимистический настрой задавал сам главнокомандующий. Он еще вечером 31 августа (12 сентября) схлестнулся по этому вопросу с военным министром Д.А. Милютиным. Великий князь посчитал текущую кампанию проигранной и во избежание худшего сценария – турецкого наступления – предложил «заблаговременно отретироваться».