Андрей Кокошкин - Политико-военные и военно-стратегические проблемы национальной безопасности России и международной безопасности

Леер, в отличие от Клаузевица, не углублялся далее в соотношения между политикой и войной, но пытался доказать, что в современных для него условиях «война есть явление весьма естественное в жизни народов»; она, хотя и имеет свою «широкую злую сторону», но «в конце концов, при благоразумном орудовании этим средством является одним из самых быстрых и могущественных цивилизаторов человечества» [9] Там же. С. 3. .

Такого рода взгляды на войну были весьма распространенными в Европе вплоть до Первой мировой войны, которая масштабами насилия и разрушений превзошла все предположения подавляющего большинства политиков и профессиональных военных и заставила международное сообщество по-новому взглянуть на роль войны в развитии мировой цивилизации (что, увы, не предотвратило Вторую мировую войну, еще более разрушительную и жестокую).

Многие видные мыслители, политические и военные деятели рассматривали книгу «О войне» не просто как специальный трактат на военную тему, а как цельный философский труд. Таким его, в частности, видели Ф. Энгельс и В.И. Ленин [10] В 1933 г. вышло специальное издание, содержащее размышления В.И. Ленина о труде Клаузевица. См.: Ленин В.И. Замечания на книгу Клаузевица «О войне и ведении войн». М.: Партиздат, 1933. . Последний самым тщательным образом в ходе Первой мировой войны проштудировал этот труд Клаузевица, оставив множество выписок из него и пометок [11] «Война есть продолжение политики иными (именно: насильственными) средствами». «Эго знаменитое изречение принадлежит одному из самых глубоких писателей по военным вопросам Клаузевицу», – писал В.И. Ленин в своем труде «Социализм и война» в 1915 г. {Ленин В.И. Полное собрание сочинений. М.: Политиздат, 1961. Т 26. С. 316). В другой, несколько более ранней работе «Крах II Интернационала» Ленин оценил Клаузевица практически идентично: «В применении к войнам основное положение диалектики… состоит в том, что “война есть просто продолжение политики другими (именно насильственными) средствами”. Такова формулировка Клаузевица, одного из великих писателей по вопросам военной истории, идеи которого были оплодотворены Гегелем. И именно такова была всегда точка зрения Маркса и Энгельса, каждую войну рассматривавших как продолжение политики данных заинтересованных держав – и разных классов внутри них – в данное время» (Там же. С. 224). .

Заслуживают внимания и оценки Клаузевица И.В. Сталиным, сделанные после победы Советского Союза в Великой Отечественной войне. Эти оценки значительно менее известны, нежели то, что писали о Клаузевице Энгельс и Ленин. Клаузевицу посвятил Сталин свой ответ известному советскому военному историку полковнику Разину (от 23 февраля 1946 г.; он был опубликован в № 3 журнала «Большевик» за 1947 г.).

Разин в письме Сталину спрашивал, не устарели ли положения Ленина в оценке Клаузевица. Он пишет, что вопрос поставлен неверно. Сталин отмечает, что «в отличие от Энгельса, Ленин не считал себя знатоком военного дела», причем «вплоть до окончания гражданской войны», что он заявлял своим более молодым товарищам по руководству большевистской партии и советского государства, что «ему уже поздно изучать военное дело». Этим Сталин объясняет своей аудитории, что «Ленин подходил к трудам Клаузевица не как военный, а как политик» [12] Сталин И.В. Ответ товарищу Разину. URL: www.politology.vuzlib. prg (дата обращения: 18.12.2012). [13] Там же. .

Не опровергая высокую оценку, которую давал Ленин канонической формуле Клаузевица о примате политики над войной, Сталин пишет о том, что надо критиковать «военную доктрину Клаузевица», что «мы обязаны с точки зрения интересов нашего дела и военной науки нашего времени раскритиковать не только Клаузевица, но и Мольтке, Шлиффена, Людендорфа, Кейтеля и других носителей военной идеологии Германии» 11. При этом Сталин призывает к тому, чтобы покончить с «незаслуженным уважением» к «военным авторитетам Германии», для чего «нужна критика, особенно с нашей стороны, со стороны победителей Германии» [14] Там же. .

Как вспоминали многие ветераны – представители отечественной военной науки, это высказывание Сталина практически поставило крест на сколько-нибудь серьезном изучении сильных сторон военного искусства нацистской Германии, в том числе оперативного искусства вермахта в целом и его отдельных видов, в частности ВВС – люфтваффе. А здесь германской стороной не раз демонстрировались крупные, даже экстраординарные результаты, которые вели к тяжелым поражениям Красной Армии, к крупным потерям.

Клаузевиц, воспитанный на идеях и логике Макиавелли, Канта, Монтескье, как отмечают ряд отечественных авторов, вместе с тем непосредственно опирался на диалектику Гегеля, применяя ее в качестве базовой методологии [15] См.: От редакции // Клаузевиц. О войне. 4-е изд. М.: Госвоениздат, 1937. Т. I. С. 8. Автором этого предисловия авторитетные отечественные ученые называют А.А. Свечина. .

Одна из важнейших конкретно-исторических работ Клаузевица, предшествовавших труду «О войне», – книга «1812 год». (В нашей стране она впервые увидела свет в 1937 г., прежде всего усилиями А.А. Свечина, и была переиздана только в 2003 г.) Основные теоретические выводы Клаузевица опираются в первую очередь на его собственный опыт участия в войне 1812 г. [16] В войне 1812 г. К. Клаузевиц принадлежал к той небольшой, но очень активной группе патриотически настроенных прусских офицеров генерального штаба, которые эмигрировали в Россию для того, чтобы под русскими знаменами продолжать борьбу с Наполеоном, в 1806 г. разгромившим Пруссию. , в которой Россия нанесла тяжелейшее поражение наполеоновской Франции. Между работами «1812 год» и «О войне» прослеживается определенная связь, прежде всего в вопросах об установлении соотношения политики и военной стратегии, наступления и обороны, о форме и сущности оперативного маневрирования, о сущности стратегического истощения и др. В труде «О войне» можно найти 37 ссылок на опыт войны 1812 г. [17] См.: Клаузевиц К. 1812 год / пер. с нем. М.: Госвоениздат, 1937.

Еще в молодости Клаузевиц изучил историю походов шведского короля Густава II Адольфа в Тридцатилетней войне 1618–1648 гг.; позднее он дал стратегическое освещение походам французского военачальника XVII в. Тюренна, французского маршала XVII в. герцога Люксембурга, польского полководца и короля Яна Собеского, российского генерал-фельдмаршала (с 1732 г.) Б. Миниха, Фридриха Великого, Фердинанда Брауншвейгского и подошел к изучению войн эпохи Наполеона, на которых он остановился значительно подробнее. Кампания Наполеона 1796 г. в Италии, походы Суворова 1799 г. в Италии и Швейцарии, кампания 1806 г. в Пруссии, поход Наполеона в Россию в 1812 г., война за освобождение Германии 1813–1815 гг. – вот темы, которые детально исследовал этот выдающийся ученый.