Борис Григорьев - Скандинавия глазами разведчика. Путешествие длиною в тридцать лет

Как ни странно, после вышеописанного мелкого недоразумения всё пошло хорошо и гладко, и мне показалось мало тех десяти километров, которые отделяли Ванлёсе от посольства, я позволил себе выехать на автостраду, ведущую в город Роскилле. Движение там было очень интенсивное. На оживлённом перекрёстке, пропуская встречные машины, двигающиеся нескончаемым потоком, я начал выполнять левый поворот, но замешкался, не успел воспользоваться паузой между жёлтым и красным светом и остался стоять посередине, загородив дорогу хлынувшему поперечному потоку транспорта. Датчане стали гудеть и выражать своё недовольство. Ничтоже сумняшеся я стал пятиться назад, но маневр был сразу прерван каким-то досужим джипом. Он прошёлся своим рогатым металлическим бампером по задней стенке багажника и смылся по направлению к Роскилле. Когда я наконец завершил левый разворот, то мною владело настроение, близкое к самоубийству.

Домой вернулся в мрачном настроении. Общение с женой оптимизма не прибавили. Прошла бессонная ночь. На следующий день поделился своей бедой с коллегами, и они меня тут же утешили:

– Бери с собой пару «вискаря» и поехали познакомим тебя с Володей. Он у нас мастер на все руки. Шеф ничего не узнает.

Володя оказался мастером-жестянщиком с фигурой Гаргантюа и замашками Швейка, содержавшим небольшую мастерскую и постоянную клиентуру в основном из таких же, как я, бедолаг-дипломатов, нуждающихся в быстром ремонте автомашин. По рассказам, Володя был потомком русских эмигрантов и через пень-колоду говорил по-русски. Он бросил беглый взгляд на повреждения и сказал, что на следующий день всё будет готово. Говорил Гаргантюа-Швейк таким писклявым голосом, какой обычно бывает у кастратов, и я невольно подумал о том, не исполняет ли он одновременно и должность главного надзирателя в каком-нибудь подпольном копенгагенском гареме. Я прошёл с ним в маленькую конторку и «выгрузил» на стол две бутылки «Вани-пешехода» [15] То есть «Johnny Walker». . Володя-жестянщик тут же переместил их в шкафчик и запер его на ключ. Он подмигнул мне правым глазом: мол, всё будет «хоккей» – и взял у меня из рук ключи от машины. Никаких документов на ремонт он, естественно, оформлять не стал.

Забегая вперёд, скажу, что этот удобный сервис, который Володя любезно предоставлял некоторой части дипкорпуса под страхом наказания со стороны полиции и налоговых властей, стал со временем довольно дорогостоящим предприятием. Датский Швейк вошёл во вкус (вероятно, сказалась всё-таки русская натура!) и повысил таксу за нелегальный ремонт до пяти, а к концу моей ДЗК и до десяти единиц вышеуказанного алкогольного изделия.

Ещё одной колоритной фигурой, скрашивавшей однообразный быт советской колонии в Дании, был Оскар. Он арендовал часть огромного озера рядом с городом Фреденсборгом, летней резиденцией королевской четы, куда заядлые рыбаки посольства, в том числе посол, часто выезжали на отдых. Оскар за символическую плату выдавал рыбакам лодку, а если улов у них был никудышный, то и снабжал из своего личного садка рыбой.

Оскар был добродушнейшим человеком, настоящим эпикурейцем, большим любителем поговорить «за жизнь», порассуждать о природе вещей или покритиковать глупых правительственных чиновников в Копенгагене. Он часами рассказывал о том, как он, участник Сопротивления, в годы немецкой оккупации Дании обманывал «фрицев» и какие опасные задания ему давали подпольщики. Одна из комнат в доме Оскара была увешана охотничьим и боевым оружием, и он иногда выносил какой-нибудь «манлихер» и, как ребёнок, забавлялся с ним, прицеливаясь в пролетающую галку и звуком «паф» изображая мнимый выстрел. В нём было что-то от Тараса Бульбы и от деда Щукаря одновременно.

В один прекрасный день Оскар перестал брать деньги за предоставляемые традиционные услуги и перешёл к сбору натурального налога. Думается всё-таки, что на эту мысль натолкнули его сами клиенты, которым было дешевле расплачиваться с ним спиртным, покупаемым по дипломатической скидке, чем деньгами, которых им платили не так уж и много. (Достаточно отметить, что водитель троллейбуса в Копенгагене получал в месяц больше, чем советский посол.)

К Оскару стали ездить не только и не столько рыбаки, сколько любители рыбных продуктов. Он стал отлавливать сетями большие партии щук, лещей, налимов, угрей и продавать их за «бутилки». Скоро у него на полках образовались целые батареи аквавита – Оскар был в этой части большой патриот и пил только датскую водку. В качестве подарков он не брезговал и виски, джином или русской водкой, но за рыбу просил ольборгский [16] Водка «Aalborg». напиток. Со временем Оскар наладил продажу копчёностей, птицы и мясных продуктов. Особым спросом у советских гурманов пользовался копчёный угорь, который он отлавливал в своём озере и отдавал коптить в Хельсингёр – тот самый город, где, по легенде, происходили действия, описанные в шекспировском «Гамлете». Угорь был действительно королевским: он весь лоснился от жира, был подрумянен, вкусен и толст, как удав средних размеров.

Оскар хорошо изучил спрос русских на продукты и заранее готовился к их приезду.

– Вилль ди ха оль? [17] Хочешь угря? ( дат .)

– Йес.

– Битте шён [18] А пожалуйста ( нем .). . А рапп-рапп-рапп? – Так Оскар предлагал мороженых уток. – Едда? Аборре? [19] Щуку? Окуня ( дат .).

Закончив торг, Оскар делал широкий жест и приглашал гостя к себе в дом. Он усаживал его за стол и предлагал на выбор аквавит или пиво с орешками. После этого начиналась беседа, затягивавшаяся не на один час, особенно если его русский собеседник хоть немного понимал и говорил по-датски. Если гость нравился Оскару, он вызывал свою экономку, полуглухую и полуслепую старуху, и заставлял её приготовить горячее – обычно оленину, которую ему поставлял зять из Ютландии.

Каких-либо наклонностей за ним замечено не было.

Скоро я получил хоть некоторое представление о стране пребывания, и помог в этом Геннадий Фёдорович Попов, заместитель ПэГэ, прибывший в Копенгаген в краткосрочную командировку для «оказания помощи на линии». На самом деле необходимости в такой помощи я не испытывал – просто для руководящего состава Службы существовали плановые ежегодные поездки за границу, чтобы не позабыть, как она выглядит.

Многим моим коллегам в течение всего срока ДЗК так и не удалось выбраться за пределы Большого Копенгагена или, в лучшем случае, острова Зеландия. Путешествовать по стране в то время могли послы, в крайнем случае резиденты и сопровождающие их лица, да и то при наличии убедительных мотивов.

Так что мне здорово повезло, потому что ГэФэ, переговорив с резидентом, быстро справился со своими служебными поручениями и выразил пожелание совершить небольшую экскурсию по Дании. Естественно, сопровождать моего начальника должен был я.